Тогда на внутренних линиях «Аэрофлота» пассажирам не нужно было проходить сложную процедуру проверок и досмотров перед полётом, да и рамки металлоискателей в аэропортах ещё не были установлены. Именно поэтому террористы смогли спокойно пройти на борт рейса № 244 с оружием и даже ручной гранатой.
С момента начала полёта прошло всего 10 минут, когда двое пассажиров, отец и сын, угрожая стюардессе оружием, велели ей передать экипажу записку с требованием изменить курс и отправиться в Турцию. 19-летняя бортпроводница Надежда Курченко, бросившись к кабине, пыталась предупредить экипаж об угрозе, но тут же была расстреляна. Позже Пранас скажет в своём интервью одному из изданий о том, что он убил стюардессу, «потому что она встала у него на пути».
После расстрела бортпроводницы террористы открыли беспорядочную стрельбу, тяжело ранили всех членов экипажа, кроме второго пилота, и добились посадки в турецком Трабзоне. Бразинскас-старший держал под прицелом экипаж, а его сын Альгирдас контролировал пассажиров с оружием в руках.
К этому времени на счету Бразинскаса-старшего было множество заслуг, в том числе служба у немцев во время войны и помощь оружием «лесным братьям». После войны он заработал себе год исправительных работ за злоупотребление служебным положением, затем ещё пять лет заключения за хищения. Освободившись по амнистии, Пранас остался в Узбекистане, где промышлял, по большей части, спекуляцией. Поводом для побега послужил интерес, проявленный к Пранасу Бразинскасу со стороны КГБ.
После приземления Ан-24 отец и сын были тут же арестованы. Пассажирам и членам экипажа турецкие власти предложили остаться в Турции, но все, как один, ответили отказом. Пассажиры смогли сразу же вернуться домой, раненым членам экипажа была оказана медицинская помощь. Позже власти отправили тело бортпроводницы на родину отдельным рейсом, а затем передали самолёт и позволили вернуться домой экипажу.
Требование советских властей выдать им Бразинскасов осталось неудовлетворённым. При этом активное участие в «борьбе за советских террористов» принимали дипломаты США, а в переговорах были задействованы сенаторы и члены палаты представителей Соединённых Штатов, что само по себе уже было выходящим за пределы нормы.
Пранас представал во всей этой истории не банальным преступником, а участником литовского сопротивления, борцом против советской власти. С его слов 19-летняя Надежда Курченко была не просто стюардессой, а опытным агентом КГБ, именно поэтому Бразинскасы были вынуждены открыть огонь. И вообще, со слов воздушных террористов, на борту самолёта велась перестрелка с представителями КГБ.
В результате турецкие власти решили судить советских террористов самостоятельно, и приговор, вынесенный им, был чрезмерно мягким: Бразинскас-старший получил всего 8 лет лишения свободы, а его сын – 2 года. Спустя четыре года старшего террориста освободили по амнистии, обязав находиться под домашним арестом.
Попытки получить политическое убежище в США поначалу успехом не увенчались, но Бразинскасы были полны решимости добиться желаемого. После отказа в посольстве они отправились через Венесуэлу в Канаду, но до точки прибытия не долетели, воспользовавшись остановкой в Нью-Йорке, чтобы остаться в США. Позже выяснилось: их нелегальная высадка в США на самом деле была тщательно спланированной операцией.
Миграционная служба, по требованию литовской диаспоры, увидевшей в Бразинскасах участников освободительного движения, предоставила отцу и сыну право проживания с Соединённых Штатах. С этих пор Пранас и Альгирдас Бразинскасы жили под фамилией Уайт, отец называл себя Фрэнком, а сын – Альбертом Виктором. Они обосновались в Санта-Монике в Калифорнии, где, как известно, была самая многочисленная литовская община.
Такая снисходительность США к террористам объяснялась довольно просто. Как заявил представитель Госдепа, случай с Пранасом и Альгирдасом являлся особенным. Этих двоих американские власти, судя по всему, террористами не считали. А в 1982 году Госдепартамент пошёл на открытый обман, заявив, будто Бразинскасам было отказано в предоставлении политического убежища, и они оба были выдворены из страны. Правда, адрес их «выдворения» не оглашался, несмотря на запросы советских властей.
На самом же деле Бразинскасы преспокойно жили в Калифорнии, выступили авторами книги, в которой представили угон самолёта, как один из этапов борьбы за освобождение Литвы от советской власти. Младший Бразинскас стал бухгалтером, а после женился на Вирджинии Уайт, сотруднице госдепа США и бывшей гражданке Литвы. Старший Бразинскас освоить английский язык так и не смог, а его поведение с каждым годом становилось всё агрессивнее.
По воспоминаниям соседей, Пранас какое-то время торговал оружием и часто вёл себя агрессивно, ему в каждом прохожем чудился агент КГБ. Одна из соседок Бразинскаса обращалась в полицию с просьбой защитить её от угроз физической расправы со стороны Фрэнка Уайта.
Расплата настигла террористов спустя 30 лет после совершенного злодеяния.
Обоих Бразинскасов в литовской общине откровенно опасались, не зная, чего можно от них ждать.
Со временем о Бразинскасах забыли. Но в 2002 году в прессе о них снова вспомнили в связи с тем, что Альгирдас во время ссоры убил своего пожилого отца, ударив его несколько раз по голове то ли гантелей, то ли битой. Как пояснил позже Альгирдас, Пранас увидел в сыне очередного агента КГБ, пришедшего, дабы с ним расправиться, и был полон решимости применить против него оружие.
Если раньше он направлял пистолет на прохожих, сопровождая их в полицию, как советских шпионов, то в этот раз Бразинскас-старший вознамерился расправиться с собственным сыном. Альгирдас в ответ на угрозу расправился с отцом. После произошедшего он вызвал полицию лишь сутки спустя. Альгирдас Бразинскас был осуждён на 16 лет лишения свободы. В 2018 году он должен был выйти на свободу, но никаких данных о его судьбе после освобождения нет.
Старший явно ссал и ждал когда за ним придут, но получил он собственного сынка.
