Случаи, когда генералы Русской Императорской Армии присягали большевикам, нельзя назвать редкостью. Одним из самых знаменитых генералов «старой армии», служивших большевикам, стал барон Фон Таубе. Его образ часто использовался в пропагандистских целях – будучи в плену у белых он категорически отказался переходить к ним, заявив: «Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне на склоне лет идти в лагерь интервентов и врагов трудящейся России». Возможно, этих слов «сибирский красный генерал» и не говорил, тем не менее, для советской пропаганды он стал образцом верности долгу и присяге.
Был, однако, и другой генерал, сохранивший верность красным даже под страхом смерти. Воспетый в прессе, однако, в скором времени, он был забыт. Вряд ли бы его вспомнили даже современники, хотя он похоронен в некрополе у кремлёвской стены. И его могила находится рядом с могилой Сталина. И так получилось, что после смерти генерал Станкевич «охраняет» Сталина.
О жизни этого человека известно мало. Почти не сохранилось и его фото. Снимок в статье считается чуть ли не единственным сохранившимся. Антон Владимирович Станкевич родился в 1862 году. Происходил из обедневших дворян. Его путь в офицеры был достаточно долгим и тернистым. Пехотное училище, затем – восемь лет службы в должности ротного командира. К 1914 дослужился до полковника. На фронтах Первой Мировой заслужил немало боевых наград, в том числе, золотое оружие «За храбрость». К 1917 году числился уже генерал-майором.
Когда грянула революция и гражданская война, Станкевич некоторое время колебался. Однако интервенция Антанты и поведение белых генералов вызвали у Станкевича отторжение. Произошло то, о чём писал в своей «Книге воспоминаний» Великий Князь Александр Михайлович:
Вместо того чтобы следовать советам своих экспертов, главы союзных государств повели политику, которая заставила русских офицеров и солдат испытать величайшие разочарования в наших бывших союзниках и даже признать, что Красная армия защищает целость России от поползновений иностранцев
В составе РККА Станкевич начинал в должности комполка. Наскоро сформировав из красногвардейцев и партизан в Дебальцево полк, он быстро понял, что с такой армией много не навоюешь – надо начинать всё с чистого листа, т.е., учить подразделения РККА воевать. Провести боевое слаживание в кратчайший срок – задача не из лёгких. Но Станкевич берётся буквально в поле писать учебник: «Краткая инструкция войскам 42-й дивизии для наступательного и оборонительного боя».
Вверенные Станкевичу части буквально «с рельсов» начинают постигать все основы современной войны. И уже 12 мая 1919 от Реввоенсовета и командарма 13-й армии Станкевичу объявляется благодарность, а в поздравительной телеграмме подробно пишется о его заслугах. В ответ Станкевич пишет:
Этот акт внимания принадлежит не мне, конечно, а всецело Вам, товарищи, и Вашим заслугам. Именем службы приношу глубокую и сердечную благодарность всем потрудившимся. Уверен, все части дивизии, все товарищи, сотрудники и в будущем не пожалеют своих трудов на счастье социалистического Отечества!
В том же 1919 начинается генеральное сражение – поход Деникина на Москву. Вверенные Станкевичу части принимают бой под Белгородом. После серии тяжёлых изматывающих боёв, приходит приказ на отступление. Станкевич к тому моменту стал замом командарма.
Газета «Красная звезда» от 13 ноября 1919 сообщала:
Станкевич объезжает запасные части. Ровное поле. Кругом ни деревца. Солнце палит. Полевой караул. Подходят к часовому с подчаском. Помкомандарма присаживается на траву к часовому, расспрашивает. Ответы умные. Кое-где поправляет. Красноармеец немного смущен, но затем становится смелее, и пошла живая беседа между часовым и помощником командующего армией
В той же заметке подробно рассказывалось, как перед подготовкой операции, Станкевич лично ехал на Донской фронт, чтобы уточнить детали. В таком возрасте сотню вёрст на лошади проскакать – дело опасное, но закалённый в боях генерал был к этому привыкший.
Возможно, он бы занял место в истории рядом с прославленными военачальниками РККА, но в том же 1919 жизнь Станкевича неожиданно обрывается. Случилось это осенью, когда белые взяли Орёл. В результате предательства начштаба Лаурица, белые получили сведения о местоположении Станкевича, и в скором времени на штаб напали рейдовые группы деникинцев. Так Станкевич оказался в плену. Всю дорогу его избивали, однако в Орле, в здании кадетского корпуса, где разместил свой штаб Деникин, ему вдруг предложили медицинскую помощь. Деникин вёл себя подчёркнуто дружелюбно, несмотря на то, что пленный явно не настроен с ним даже говорить. Руки Деникину Станкевич не подал. Тем не менее, генерал всё ещё не терял надежды уговорить Станкевича перейти в его армию. Деникин предлагал «смыть позор службы мужичью» и даже предоставил мундир генерал-лейтенанта и обещал после взятия Москвы новые награды и почести.
В ответ Станкевич сказал, что ни при каких обстоятельствах не будет «целовать британский сапог», поскольку Родиной не торгует. Деникин был взбешён. Потеряв надежду уговорить Станкевича перейти к нему на службу, он решает устроить показательную казнь. При этом сам процесс должен был быть максимально унизительным для Станкевича. Сперва его отдают под суд поручику Дашкевичу, получившему прозвище «Миша чёрный». Это было оскорбительно для генерала: его судит поручик! Очевидцы вспоминали, что Дашкевич обмолвился: «вы очень хорошо нас били в Каменноугольном бассейне». Станкевича приговорили к повешению, что также было унизительным для военачальника – командиров вражеской армии предполагалось расстреливать, а повешение считалось унизительной процедурой. Казнь назначили на 17 октября.
Далее происходит то, что наверняка запомнилось участникам казни. Подобно Оводу, или маршалу Нею, Станкевич самолично командует собственной казнью. Он потребовал, чтобы ему на голову не надевали мешок, а когда он взошёл на ящик, стоящий рядом казак собрался накинуть ему на шею петлю, на что получил насмешливое «не утруждайтесь», после чего приговорённый сам нацепил себе на шею петлю.
Перед смертью Станкевич произнёс свою последнюю речь:
Я служил честно в Красной Армии, где мне доверяли, и теперь, умирая, я оправдываю это доверие. Красная Армия молода, но не радуйтесь слишком рано. Она уничтожит ваши кровавые банды. Да здравствует Революция. Да здравствует Красная Армия!
23 октября РВС отправляет в редакцию «Правды» телеграмму следующего содержания:
Смерть бывшего генерал-майора, красного генерала Станкевича произвела даже на белых впечатление, и они передавали друг другу подробности этой подлой казни.
Вскоре после контрнаступления РККА, в одном из оврагов было найдено изуродованное тело Станкевича. После смерти с него содрали одежду, а на груди выжгли звезду. После этого было решено похоронить Станкевича в братской могиле у кремлёвской стены.
Траурный митинг возглавил лично секретарь московского горкома Мясников. Выступая перед собравшимися, он объявил:
Смерть генерала Станкевича показывает, какой мощью обладает Красная Армия. Если так погибают наши товарищи, бывшие царские генералы, какова же сила всего рабоче-крестьянского движения! Такая страна никогда не погибнет!
7 февраля 1920 года Станкевичу был посмертно присвоен Орден Боевого Красного Знамени. Он не снискал такой славы, как Фон Таубе, но для современников остался примером верности долгу и чести. Человеком, который предпочёл смерть предательству.
