Ниже о том, как белоруски выживали во время войны и устраивали свой быт.
Салат из одуванчиков и вилки из упавшего самолета
Узницы лагерей вспоминают свой небогатый рацион так: 150 граммов хлеба, брюква, кольраби, штыльмус и шпинат… Но и тем, кто остался на воле, было непросто. Все, что удавалось вырастить своими силами в тылу, приходилось отдавать немцам, солдатам, партизанам. Женщины изголялись в приготовлении еды как могли: шинковали ботву растений, делали салат из одуванчиков и щавеля, варили солянку только лишь на капусте и картошке, распаривали сушеную воблу.Запасы картофеля зарывали в ямы далеко в поле. Боялись, что в случае поджога деревни пропадет последнее пропитание.Кухонную утварь мастерили из подручных вещей, а в Гомельской области помнят, как делали ложки, тарелки и вилки из упавшего самолета. Такие, кривые и покореженные, они долго лежали в кухонном серванте, выбросить их не поднималась рука.
Самый страшный позор — умереть в мужских трусах
В воспоминаниях ветеранов можно найти рассказы о том, что даже на войне женщины оставались женщинами: варили мыло из растений (ромашка, полынь, иван-чай, зверобой, подорожник, мать-и-мачеха) и костей умерших животных; румянили щеки глиной со стен избы, а если удавалось протопить баню — кипятили белье, которого вечно не хватало.
Страшным позором считалось носить длинные широкие мужские трусы из сатина. Переживали, что некрасиво: «Вот умрешь за Родину, а на тебе мужские трусы». И не было большего счастья, когда спустя четыре года сражений начали выдавать женское белье.
Приходилось женщинам и вытравливать вшей. Они были повсюду: и в волосах, и в одежде, и в постельном белье. Счастливицей считалась та, кому волосы не состригали, а обрабатывали жгучей смесью. Волос становилось в два раза меньше, но они все-таки были.Вместо прокладок можно взять газеты. Главное не использовать первую полосу с портретом вождя
Из-за постоянных стрессов и голода у многих женщин прекращался менструальный цикл. Месячные могли отсутствовать не только месяцами, но и годами. Воспринималось это только как плюс, потому что выживание требовало концентрации внимания совсем на других вещах.
В то время не было не только прокладок, но даже обычные тряпки из старого постельного белья были в дефиците. Женщины с жгучим стыдом вспоминали то время. Особенно те, кто воевал, испытывали жуткий дискомфорт:
«Мы же свои особенности имели, девочки… Армия об этом не подумала… Хорошо, если старшина был пожилой человек и все понимал, не забирал из вещмешка лишнее белье, а если молодой, обязательно выбросит лишнее. А какое оно лишнее для девчонок, которым надо бывает два раза в день переодеться. Мы отрывали рукава нижних рубашек, а их ведь только две. Это только четыре рукава…».
«Мы сторожили: когда солдаты повесят на кусты свои рубашки. Пару штук стащим… Они потом уже догадывались, смеялись».
Использовали в критические дни и газеты. Важно было только не брать первые страницы с портретами вождя или же старательно прятать от всех отходы. Если не было газет, использовали листья лопухов.
Понимая, что терять нечего, брызнула в лицо офицеру грудным молоком
Несмотря на тяжелое время, женщины беременели и рожали. Количество изнасилований зашкаливало, причем насиловали и чужие, и свои. Вопрос контрацепции был более чем актуальным.
Как противозачаточное средство использовали небольшие кусочки ткани, пропитанные смальцем, которые вводили глубоко во влагалище. Это был импровизированный прототип влагалищной диафрагмы. Конечно, уровень защиты был невысоким…
Во время войны женщины часто не могли выносить ребенка, на ранних сроках случались выкидыши. Показатели материнской и детской смертности были огромными. Беременности и роды пленниц концлагерей — особенно трудная тема. В некоторых концлагерях на молодых и беременных женщинах проводились нечеловеческие эксперименты по стерилизации самыми разными методами.Но вместе с тем, в воспоминаниях военного времени можно найти много невероятных историй о родах со счастливым концом: а ведь рожали в поле или в санях по пути к акушерке, а из инструмента был лишь тазик с горячей водой.
Вырастить и выходить ребенка в условиях военного времени было сложно, но женщины старались изо всех сил. Из воспоминаний жительницы Могилева:«Белорусскую молодежь угоняли на работы в Германию. Та же участь ждала и 19-летнюю Надю, мою прабабушку. Зная, что женщин с детьми оставляли на Родине, прабабушка показала грудную малышку. Но ей не поверили, что это ее дочь. Мол, слишком молода. Тогда отчаянная девушка, понимая, что терять ей нечего, брызнула в лицо офицеру грудным молоком. Так ей удалось спасти жизнь себе, моей бабушке и дать жизнь всей нашей семье».
Работали женщины с утра и до ночи, порой детей не с кем было оставить. Поэтому малыши взрослели быстро:«На руках у меня осталась дочка, жили мы все время в лагерях. Я с утра ее закрою, дам каши. А с четырех часов утра мы уже летаем. Возвращаюсь к вечеру, а она поест или не поест… Вся измазанная этой кашей. Было ей три годика».
Да и сами молодые девушки повзрослели не по годам, пропустили свое девичество и время мечтаний. И все же иногда можно было увидеть, как боец, наперевес с автоматом, заходит в лавку и просит продать ей конфет. Или, звеня медалями, вскакивает на стол, увидев маленькую мышку.
В душе каждой из этих женщин жила маленькая ранимая девочка, которой просто нельзя было плакать, пока не кончится война.
