Впервые Кэссиди столкнулся с 18-й поправкой, вводивший Сухой закон в США, когда плыл в море. Он отслужил в 321-м танковом полку во время Первой мировой и возвращался домой из Франции. На транспортном судне солдатам выдали листки для голосования: оказывается, пока они воевали, законники на родине придумали запретить выпивку.
Из двух тысяч человек «за» проголосовали только 98.
Кэссиди тоже голосовал «против», хотя по иронии практически не пил. Джордж вырос в семье убежденных трезвенников. «Мать была членом Женского христианского союза воздержания, а отец не употреблял спиртное в течение 32 лет до своей смерти. И, поскольку в детстве мне показали такой пример трезвости, я никогда не пил систематически», — позже напишет он в своей исповеди.
Джордж Кэссиди
Вернувшись с фронта, он пополнил ряды 40% ветеранов Первой мировой, страдающих от безработицы. Кэссиди попытался вернуться на старое место — он был тормозным рабочим на железной дороге. Труд это давно устаревший и требующий силы, ловкости и сноровки. Стоя на вагоне движущегося поезда, нужно управлять торможением того или иного отрезка состава. На фронте Джордж подорвал здоровье, и его поперли с работы — никакой благодарности от общества. 
В это же время один приятель предложил отчаявшемуся ветерану провернуть легкое и забавляющее своей циничностью дело: продать несколько бутылок спиртного конгрессменам, про которых было известно, что они сами же голосовали за Сухой закон.
«Летом 1920 года я встретил этого друга в вестибюле старого отеля «Варнум» в Вашингтоне. Он познакомил меня с двумя представителями южных штатов. Они спросили, смогу ли я снабжать их всяким. Это была моя первая сделка на Капитолийском холме. И это были первые члены Конгресса, которых я когда-либо встречал».
Как работал бизнес по поставке нелегального бухла в Конгресс
Далее можно представить сложную, рискованную и тайную работу: агентурная сеть, изощренные меры предосторожности, опасные связи, высокопоставленные покупатели, подставные лица… Но на самом деле, ничего этого не было. Все было обескураживающе тупо и просто. 
Капитолий
Каждый день Кэссиди приходил в здание Конгресса с сумками, полными виски, джина и прочих напитков. На входе никто даже не думал его проверять: в те времена вход был свободным, если ты мог объяснить, к какому конгрессмену ты пришел с визитом. Далее Джордж спокойно разносил посылки по адресатам, прямо и просто. Заходил в кабинеты, здоровался за руку, отдавал заказ и шел дальше. Как правило, за «смену» выходило 20-25 заказов, в особо загруженные дни — под 50.
Довольно быстро Кэссиди стал своим в доску. Поначалу он работал только с представителями нижней палаты Конгресса. Люди там были простые, демократичные. Сам Джордж позднее вспоминал, что нередко они зазывали его к себе — выпить, поболтать, попеть песни, потравить анекдоты. Многие даже давали советы о ведении подпольного бизнеса, причем нередко разумные.
«Однажды один депутат со Среднего Запада сказал мне: “Джордж, слушай, а тебе когда-нибудь приходило в голову, что было бы гораздо проще доставлять припасы в здание большими партиями и распределять их с оперативной базы изнутри?”».
Вскоре Кэссиди выделили отдельный кабинет прямо внутри Конгресса. Достаточно было постучаться в особенную комнату специальным стуком — и перед тобой открывался лучший бар во всем Вашингтоне. Там бутлегер складировал спиртное, там была его штаб-квартира, откуда он распределял алкоголь уже просто неприличными объемами. Его клиентами были не менее 80% парламентариев, и он проводил в здании больше времени, чем большинство из них. Его ежедневный наряд и фирменная зеленая фетровая шляпа сделали его одним из самых узнаваемых «работников» нижней палаты. Все знали Джорджа как «Человека в зеленой шляпе».
Из тех времен у Кэссиди осталось много забавных воспоминаний. Например, депутаты из северных штатов предпочитали шотландский виски, бурбон и коньяк, а вот представители южных отдавали предпочтение муншайну, то есть простому самогону. Видимо, сказывалась тоска по дому.
В свободное время бутлегер приходил на парламентские слушания, наблюдая за дебатами: «Будучи бывшим военнослужащим, я, естественно, интересовался законами о солдатских премиях и компенсациях ветеранам». Но Больше всего его веселили дискуссии о Сухом законе, где лицемерие достигало абсурда: «Я слышал, как члены Палаты представителей и Сената приводили веские аргументы в пользу того, что запрет хорошо соблюдается. Но я-то знал, какие посылки регулярно доставляются в их офисы!».
Самой сложной частью была доставка элитного алкоголя, который так любили депутаты из северных штатов. Кэссиди лично возил его из Нью-Йорка в Вашингтон. Нередко челноком в поездах. Сохранилась история о том, как он едва не попался во время одной поездки, но окружающие не стали сдавать его копам — народ явно был не на стороне закона.
«Как-то раз в зале ожидания на вокзале я так сильно кинул чемодан с контрабандой на пол, что бутылки разбились. Когда я шел через вестибюль к поезду, один прохожий ухмыльнулся и крикнул мне: “Эй, приятель, у тебя там, кажись, протекает!”. Мне ничего не оставалось, как идти дальше, я бежал до поезда со всех ног. Поднявшись в вагон, я зашел в туалет и выбросил разбитые бутылки. Большинство остались неповрежденными и были доставлены в целости и сохранности дорогим покупателям на Капитолийском холме».
Аресты, повышение до Сената и очень глупый враг
Так продолжалось 5 лет. Кэссиди ходил в Конгресс как на работу, депутаты Нижней палаты не просыхали, жизнь шла своим чередом. Однако те самые 20% трезвенников, которым Человек в зеленой шляпе был как заноза, сформировали так называемый «вице-комитет сухих конгрессменов». Они организовали подставу, бутлегера накрыли с алкоголем в сумке. В итоге его приговорили к 90 дням за решеткой и запретили когда-либо появляться в здании Нижней палаты. Кэссиди даже появился на страницах газет под все тем же прозвищем Человек в зеленой шляпе. 
…Но арест лишь пошел ему на пользу! Едва его выдворили из Нижней палаты парламента, открылись врата в верхнюю, то есть Сенат. Там были уже иные люди, иные запросы, но схема осталась неизменной. Даже соотношение осталось прежним: вскоре 80% сенаторов стали клиентами бутлегера. Выходит, он получил повышение! Разве что сенаторы почти никогда не взаимодействовали с ним напрямую, направляя к нему секретарей.
Так прошли еще 5 беззаботных лет. Но и в Сенате у Кэссиди появились враги. Снова та же история: комитет небезразличных депутатов решил вывести его на чистую воду. Для этого в Сенат ввели агента — 20-летнего федерала по имени Роджер Баттс, который должен был скомпрометировать бутлегера.
Однако парень оказался не великого ума. Джордж сразу понял, что это подставной тип и отказался доставлять ему спиртное. Тогда Баттс разыграл гениальную (как ему казалось) сцену: напился прямо в Сенате, хлеща бурбон из горла на виду у всех, а после буянил и распевал песни у себя в кабинете. Этим агент хотел показать, что он свой — пьянчуга и попиратель Сухого закона. Ничего глупее нельзя было придумать. Сам Кэссиди вспоминал, что в любом случае не стал бы работать с идиотом, который напивается на рабочем месте.
Все подставы, придуманные Баттсом, неизменно проваливались, и тогда он прибег к старому как мир способу — предательству. Он подкупил или запугал одного из сенаторов из проверенных клиентов Кэссиди, тот сделал заказ и сдал бутлегера федералам. На этот раз главный поставщик Конгресса не смог отвертеться и сел за решетку на полтора года.
Но как он сидел! Ни единой ночи Кэссиди не провел за решеткой: отсидев день, он ехал домой — ужинать и спать, а утром снова возвращался в тюрьму, выбритый, свежий, одетый в чистый пиджак. За эти полтора года он выпустил серию имевших ошеломительный успех статей в Washington Post, где, не называя имен, рассказал американской нации, как запойно пил ее парламент во времена Сухого закона. Вскоре после этого тот самый агент Роджер Баттс выпустил в той же газете свои заметки, которые не опровергали, но дополняли слова Кэссиди, Два непримиримых врага стали коллегами-колумнистами в одном издании.
Закончив отсидку (хотя можно ли это назвать отсидкой?) Кэссиди зажил простой и честной жизнью: устроился на обувную фабрику в родной Пенсильвании. В 1933-м Сухой закон отменили, так что ремесло бутлегера кануло в Лету. Джордж редко вспоминал о старых временах, даже его сын признается, что почти ничего не узнал от отца о веселых годах в Конгрессе. Пить Кэссиди тоже не особо любил: крепкое не пил вообще, разве что позволял себе бутылку пенсильванского пива Yuengling после работы на фабрике.
Он умер в 1967, оставив о себе память как о флегматичном добряке. А вот посадивший его Роджер Баттс прославился: сделал карьеру в ЦРУ, участвовал в «Операции в заливе Свиней», пытаясь свергнуть Фиделя Кастро, но, как вы понимаете, безуспешно.
