На побережье Англии, среди скал и штормов, родился человек, чье имя будет звучать на ветрах Атлантики и Индийского океана, пусть и не столь громко, как легенды о Черной Бороде или капитане Кидде. Генри Эвери, известный также как «Долговязый Бен», стал одним из самых успешных пиратов Золотого века пиратства. Всего за два года он и его команда захватили около дюжины кораблей, собрав невероятное состояние. Но самым громким его триумфом стало ограбление флотилии Великих Моголов – событие, которое историки до сих пор называют «самым богатым пиратским трофеем».
Главное, что отличало Эвери от его коллег, – он сумел уйти от правосудия и закончить свою карьеру, не встретив плаху или пулю.
Родился Генри Эвери в 1659 году в деревушке Ньютон Феррерс неподалеку от Плимута. Предполагается, что он происходил из знатного рода Эвери, владевшего землями в Девоне.
Его судьба, вероятно, была предопределена морем – юный Генри рано начал свою карьеру моряка. Есть свидетельства, что он участвовал в бомбардировке Алжира английским флотом в 1671 году, промышлял буканьерством в Карибском бассейне, а позже даже командовал кораблем для перевозки красного дерева в заливе Кампече. Однако начало его биографии окружено больше легендами, чем проверенными фактами.
Более достоверные записи появляются лишь после 1689 года. Тогда, в возрасте около тридцати лет, Эвери служил мичманом на борту судна HMS Rupert. Позже он получил повышение до помощника капитана и был переведен на HMS Albemarle, где принял участие в катастрофической битве при Бичи-Хед. После поражения он был уволен из Королевского флота.
После этого Генри устроился работать под началом королевского губернатора Бермудских островов, занимаясь транспортировкой порабощённых людей из Западной Африки в Америку. Здесь он заработал себе репутацию человека беспощадного и коварного. Известно, что Эвери использовал уловку с дружественными флагами, чтобы заманивать на свой корабль торговцев людьми, а затем захватывал их и запирал в трюме вместе с пленниками.
В 1693 году судьба свела Эвери с судном Charles II. Британское судно, нанятое испанским правительством, должно было заниматься торговлей, поставками оружия и нападениями на французские корабли в Карибском море. Эвери был назначен старшим помощником капитана. Моряков заверили, что они будут получать ежемесячную плату, причем первый месяц им оплатили авансом еще до отплытия.
Экспедиция началась в августе 1693 года, однако путь до испанского порта Ла-Корунья, который обычно занимал две недели, растянулся на пять месяцев. По прибытии выяснилось, что необходимые для продолжения плавания документы из Мадрида так и не прибыли. Это вынудило суда простоять в порту без дела. Команда, оставшаяся без денег и надежды, неоднократно требовала выплаты заработной платы, но их просьбы игнорировались – инвесторы опасались, что моряки разбегутся, если получат свои деньги.
К маю 1694 года терпение Эвери и его товарищей было исчерпано. Однажды ночью, воспользовавшись тем, что капитан был пьян, Эвери вместе с двадцатью пятью сообщниками поднял мятеж. Захват судна прошел бескровно, и вскоре Генри убедил остальных членов команды отказаться от первоначальной миссии и присоединиться к пиратской жизни.
Переименовав Charles II в Fancy – название, которое отражало их надежды и превосходное строение судна, – Эвери и его команда направились к мысу Доброй Надежды. Они отправились в открытый океан, навстречу приключениям и несметным богатствам, оставив позади берега, где их мечтам больше не было места.
Первая глава пиратской эпопеи Генри Эвери развернулась у побережья Западной Африки. Здесь его корабль Fancy атаковал три английских торговых судна. Эвери не просто захватил их ценный груз, но и проявил дар убеждения, завербовав в свою команду несколько десятков моряков. Его экипаж увеличился до сотни человек. Продолжая путь вдоль африканского побережья, Fancy добрался до острова Принсипи, где были захвачены два датских капера. Эти суда, перевозившие слоновую кость и золото, стали легкой добычей, а семнадцать человек из их команд примкнули к Эвери.
К началу 1695 года Fancy уже пересек мыс Доброй Надежды и курсировал у Коморских островов. Именно здесь Эвери наткнулся на французское пиратское судно. Оно не только лишилось своего груза, но и пополнило экипаж Fancy сорока новыми пиратами. Теперь под командованием Эвери находилось около 150 человек.
Август 1695 года стал поворотным моментом в карьере Эвери. До него дошли слухи о богатейшем караване Великих Моголов, возвращавшемся из Мекки. Этот флот, по словам очевидцев, был загружен несметными сокровищами, включая золото, серебро и драгоценные камни. Для перехвата каравана он направился к Баб-эль-Мандебскому проливу, узкому участку водного пути шириной всего 26 километров – идеальное место для засады.
В проливе Эвери объединился с пятью другими пиратскими капитанами, создав мощную флотилию из шести кораблей с общим экипажем в 440 человек. Благодаря своей репутации и харизме он был избран адмиралом флота.
Долго ждать добычи не пришлось. На горизонте показалась флотилия из двадцати пяти могольских кораблей. Среди них выделялись два гиганта: Ganj-i-Sawai («Превосходное сокровище»), водоизмещением 1600 тонн, вооружённое 80 пушками и перевозившее 1100 пассажиров, и её ещё более крупный Fateh Muhammed, тоннажем 3200 тонн, с 94 пушками и экипажем из 800 человек. Они направлялись в Сурат, но этот путь стал для них роковым.
Ночью с 6 на 7 сентября 1695 года пираты обнаружили караван, но в темноте могольским кораблям удалось скрыться. Однако уже на следующий день Ganj-i-Sawai и Fateh Muhammed снова попали в поле зрения. Началась преследование, которое длилось четыре-пять дней. Первой жертвой стала Fateh Muhammed: её команда почти не сопротивлялась, и судно было взято на абордаж. Захватив сокровища на сумму около 40 тысяч фунтов стерлингов, пираты устремились за главным призом – Ganj-i-Sawai.
Бой за Ganj-i-Sawai превратился в настоящее испытание. Несмотря на внушительные 80 пушек и отряд из четырёхсот вооружённых мушкетами солдат, удача отвернулась от моголов. Во время битвы одна из пушек Ganj-i-Sawai взорвалась, вызвав хаос на борту. Вспыхнули пожары, и часть защитников в панике бросились в трюм, оставив судно практически беззащитным.
Экипаж Fancy воспользовался моментом. Поднявшись по борту гигантского судна, они вступили в ожесточённую рукопашную схватку, длившуюся два-три часа. Капитан Ganj-i-Sawai, Мухаммад Ибрагим, отчаянно пытался организовать сопротивление, даже вооружив пленённых на борту женщин. Однако усилия оказались тщетными: пираты одержали верх.
Но слава этой победы омрачена жестокостью. Экипаж Fancy на протяжении нескольких дней наводил ужас на пленных. Женщины, находившиеся на борту, подверглись насилию, а часть пленников была убита. Под пытками команда корабля была вынуждена раскрыть места, где скрыты сокровища. Некоторые женщины предпочли смерть плену, бросившись в море. Уцелевших узников пираты взяли с собой на Fancy.
Среди слухов, окружающих Генри Эвери, один выделяется особенно ярко. Поговаривали, что сам адмирал пиратского флота захватил в плен женщину из семьи императора Аурангзеба — возможно, его дочь или внучку. Однако убедительных доказательств, подтверждающих этот рассказ, не найдено.
Добыча с Ganj-i-Sawai превзошла все ожидания. Сокровища, захваченные пиратами, оценивались в сумму от 325 000 до 600 000 фунтов стерлингов. Это богатство включало около полумиллиона золотых и серебряных монет, а также множество украшений, инкрустированных драгоценными камнями, серебряные кубки и прочие ценности. Когда сокровища были разделены, каждый член команды получил около 1 000 фунтов стерлингов наличными — сумму, которую рядовой моряк мог бы зарабатывать всю жизнь. Помимо этого, каждому досталась доля в драгоценных камнях, что только увеличивало размеры их впечатляющего богатства.
Ограбление корабля с сокровищами, принадлежащего императору Аурангзебу, имело далеко идущие последствия. Это событие оказалось ударом для англичан в тот момент, когда Ост-Индская компания лишь начинала восстанавливать свои позиции после неудач первой англо-индийской войны. Когда искалеченный Ganj-i-Sawai наконец добрался до порта Сурат, рассказы о зверствах пиратов — нападении на паломников и насилии над женщинами — быстро распространились.
Взбешённый Аурангзеб в ответ закрыл пять крупных портов для английских торговцев, заявив, что не откроет их до тех пор, пока Генри Эвери не будет пойман и казнён за свои преступления.
Чтобы восстановить торговые отношения, Ост-Индская компания согласилась полностью возместить убытки, понесённые императором. Английское правительство тем временем объявило награду в 500 фунтов за поимку Эвери и пообещало полное прощение тем, кто предоставит информацию о его местонахождении. Позже компания удвоила эту сумму до 1 000, что на тот момент было огромными деньгами. Именно с этого момента началась первая в истории глобальная охота за преступником.
После разграбления Ganj-i-Sawai Эвери вместе со своей командой направился на Багамы, совершив практически кругосветное путешествие. По пути они сделали краткую остановку на острове Вознесения, где пополнили запасы пищи морскими черепахами, а затем продолжили путь к Нью-Провиденсу. В бухте острова пираты запросили встречи с губернатором Николасом Троттом. Чтобы обеспечить себе убежище, они предложили ему взятку, превышавшую его годовую зарплату втрое. Однако, чтобы избежать подозрений, пираты представились нелицензированными английскими торговцами, так называемыми «независимыми предпринимателями».
Тротт оказался перед дилеммой. С одной стороны, он понимал, что наличие мощно вооружённого Fancy в гавани может стать дополнительным фактором безопасности для острова. С другой стороны, он опасался, что отказ пускать команду может привести к насилию — пираты явно могли легко захватить весь остров. Щедрая взятка, дополненная особыми дарами, сыграла решающую роль. Среди подарков были пятьдесят тонн слоновой кости, сто бочек с порохом, сундуки с огнестрельным оружием и боеприпасами, а также несколько якорей. Удовлетворённый, Тротт принял их условия и заверил Эвери и его людей, что они «могут свободно приходить и уходить, когда захотят».
Несмотря на заявления пиратов, Тротт, скорее всего, догадывался об их настоящей личности. Fancy имел явные следы битвы. Когда до губернатора дошли новости о том, что Королевский флот и Ост-Индская компания разыскивают Генри Эвери, стало ясно, что под именем «Капитан Бриджмен» скрывался сам знаменитый пират.
Когда официальное распоряжение о поимке Генри Эвери дошло до губернатора Николаса Тротта, тот оказался в весьма щекотливом положении. С одной стороны, он вынужден был выдать ордер на арест знаменитого пирата и уведомить власти о его местонахождении. С другой — если бы Эвери поймали, он мог бы сообщить властям, что подкупил Тротта. Тайно предупредив Эвери и его людей о грядущей опасности, Тротт дал им шанс скрыться. Пираты, действуя молниеносно, покинули остров, растворившись в необъятных морских просторах. Из всей команды Эвери, насчитывавшей более сотни человек, судьба обернулась против лишь двадцати четырёх — их поймали, а пятерых позже казнили. Сам же Эвери больше никогда не появлялся на виду.
Годы шли, но охота за Эвери не прекращалась. Мир облетали слухи о его присутствии то здесь, то там. Однако ни одно из этих сообщений так и не подтвердилось. Тайна его судьбы порождала всё новые теории. Одни полагали, что пират вернулся в родной Девон, где спокойно провёл остаток жизни, умерев где-то между 1699 и 1714 годами. Другие же считали, что его конец был куда менее счастливым — будто бы Эвери был обманут купцами и окончил свои дни в бедности.
Но независимо от того, как сложилась его жизнь после исчезновения, наследие Генри Эвери прочно укоренилось в культуре и истории. Его захват богатейшего флота Великих Моголов стал настоящим ориентиром для будущих поколений пиратов, доказав, что морской разбой может приносить неслыханные богатства. Мало того, само исчезновение Эвери, словно растворившегося в океане, лишь усилило его почти мифический статус.
Истории о нём стали ходить далеко за пределами пиратской среды, пробираясь в литературу и фольклор. Одна из первых известных записей его приключений, созданная в 1709 году голландцем, утверждавшим, что был пленником на борту корабля Эвери, представила пирата одновременно как беспощадного морского разбойника и как романтического героя. В этом повествовании даже утверждалось, что Эвери сбежал с дочерью императора Аурангзеба и основал утопическое пиратское государство на острове Святой Марии, которое можно сравнить с легендарной Либерталией.
В 1720 году он стал центральной фигурой книги Даниэля Дефо «Король пиратов», а также появился как второстепенный персонаж в романе «Капитан Синглтон» того же автора. Его истории даже воплощали на сцене, где вымысел переплетался с реальностью, завораживая зрителей. Эти произведения не только развлекали публику, но и формировали образ пирата, ставшего воплощением свободолюбия и авантюризма.
Таким образом, Генри Эвери стал настоящим прототипом легендарного морского разбойника. Его реальные подвиги и загадочная судьба легли в основу пиратской мифологии, продолжая вдохновлять и очаровывать воображение людей спустя века.
