Поэт Михаил Светлов, автор знаменитой «Гренады», был известен своим друзьям как человек невероятно остроумный, готовый пошутить по любому поводу. Юмор Светлова, при внешней шутливости был глубок и оптимистичен, а внезапные каламбуры высвечивали второе дно.
Известны и байки про него.
Вот одна...
Одно время Михаил Светлов был народным заседателем. И вот одним пригожим днем...
...шло дело об изнасиловании во врачебном кабинете.
Было что-то темное во всем происшествии: врач будто бы для овладения пациенткой использовал какие-то наркотики.
— Вот под наркозом он меня и снасильничал,
— бойко и громко пояснила разбитная бабешка, — я не почувствовала, потому и не кричала.
Заседатель Светлов поднял голову с ладоней (он дремал, о стол облокотившись) и спросил:
— Скажите, пострадавшая, вас насиловали под общим или под местным наркозом?
Заседание прервалось и уже в тот день возобновиться не смогло, даже судья не в силах был вернуть своему лицу пристойное выражение. 
Из воспоминаний Л.Б. Либединской
– Светлова привозят в палату после очередного рентгена. Усталого, измученного. Я ни о чем не спрашиваю.
– Старуха, привези пива!
– неожиданно говорит он.
– Пива?! – Да. Рак у меня уже, кажется, есть.
*
Последнее стихотворение
Рассказывает старая актриса...
Приходим мы с Борисом Слуцким в больницу к умирающему Светлову.
В палате у него порхают какие-то девушки в кожаных юбочках. Светлов был уже очень слаб, во время разговора попросил Слуцкого наклониться к нему и некоторое время что-то ему шептал.
Наконец Слуцкий отпрянул и бросился к окну, давясь от смеха.
Я подошла к нему и спросила:
— В чём дело, Борис?
Кое-как одолев пароксизмы смеха, Слуцкий прочёл мне четверостишие:
Пора бы приняться за дело
— И девочки есть, и кровать.
Но х.., как солдат под обстрелом,
Никак не желает вставать!
*
В начале 60-х годов на правлении Союза писателей разбирали за пьянку и дебош молодого поэта. Тот долго и уныло ноет в свое оправдание, что творческий человек не может не пить, его эмоции того требуют... «Достоевский пил, — перечисляет он, — Апухтин пил, Толстой пил, Бетховен пил, Моцарт пил...»
Тут кому-то из «судей» надоело, и чтобы прервать это занудство, он спросил: — А что, интересно, Моцарт пил?
Михаил Светлов, до этого мирно кемаривший в углу с похмелья, тут же встрепенулся и ответил: — А что ему Сальери наливал, то он и пил!
*
Михаила Светлова я видел единственный раз. А именно — в буфете Союза писателей на улице Воинова. Его окружала почтительная свита. Светлов заказывал.
Он достал из кармана сотню. То есть дореформенную, внушительных размеров банкноту с изображением Кремля. Он разгладил ее, подмигнул кому-то и говорит:
— Ну, что, друзья, пропьем ландшафт? ©
Довлатов "Соло на ундервуде"
*
Из воспоминаний Варлама Шаламова:
Светлов встал, протягивая мне руку:
— Подождите. Я вам кое-что скажу. Я, может быть, плохой поэт, но я никогда ни на кого не донёс, ни на кого ничего не написал.
Я подумал, что для тех лет это немалая заслуга — потрудней, пожалуй, чем написать «Гренаду»
"Михаил Светлов"! У-у-у-у-у!
