В Японии около 50 тысяч якудза, что делает их одним из самых крупных преступных синдикатов в мире.
Лишь спустя 10 месяцев непрекращающихся попыток бельгийскому фотографу удалось встретиться с «крестным отцом» семьи якудза. И следующих два года Антон Кастерс провел в мрачной и атмосферной среде японских криминальных группировок, документируя жизнь «по понятиям».
Фотограф Антон Кастерс о том, легко ли было уговорить якудза сниматься: «Сначала они думали, что я буду делать о них статью, писать заметки и публиковать в СМИ, но я убедил их, что не являюсь журналистом, а хочу создать арт-проект, который приведет к публикации книги и выставки. Идея с арт-проектом им очень понравилась. Мы договорились, что это будет фоторассказ о них, как о субкультуре, мы покажем принципы их жизни, культуру, их ценности. Им было приятно внимание и искренний интерес, поэтому все получилось.»
«Я очень волновался. Я понимал, что они бандиты, и мне нужно быть очень осторожным, и не снимать то, что нельзя было даже видеть. Это очень расстраивало якудза, они воспринимали мою нервозность, как неуважение. Однажды, один из парней отвел меня в сторону и сказал – «Вы здесь, чтобы фотографировать. Ведите себя как профессионал, пожалуйста». Оказалось, что они уважают меня, и я показался им очень амбициозным и смелым, раз решил связаться с ними, а то, что я не снимал, было признаком слабости.»
Антон Кастерс о том, как он понимает субкультуру якудза: «На самом деле, значение якудза почти сопоставимо со значением работа. У большинства представителей банды есть свои офисы с дощечками на дверях. Им не чужды основные ценности японской бизнес культуры, такие как «уважение к высшему начальству», «держать офис в чистоте и порядке» и т.д.»
«На раннем этапе нашего общения я заметил одну вещь, которая меня очень настораживала. У них было слишком много недосказанности, чувствовалось групповое давление. Постоянное давление. Общение внутри якудза построено таким образом, что, если кто-то сделает что-то не так, ему никто ничего не скажет, все просто будут ждать, когда он извинится. Если он этого не сделает, общество банды просто задавит его своим молчанием и игнором, и на самом деле это всегда работает.»
Если в семье кто-то очень серьезно провинился, то существует ритуал yubitsume (ритуал искупления, когда провинившийся должен отрезать себе кусок пальца), однако это крайне редкий случай, такое бывает раз в несколько лет.
«Банда, действительно старается минимизировать насилие. Одной из интересных особенностей, которую я заметил в якудза, это то, что они считают себя частью общества, просто криминальной частью общества, у которой есть свои права и обязанности в жизни и в культуре Японии. Как я уже говорил, они очень известны в Японии, и они совершенно не скрываются. Все крупные бизнесмены, так или иначе, связаны с бандой и стараются вести себя осторожно»
«Если кто-то совершил преступление или провинился, наиболее распространенным и существенным было понижение в должности. И для них это очень серьезно. Если кого-то понижают в должности, это большой стыд и большой позор для него, так как якудза имеет иерархическую систему управления.»
«Сейчас банда существует за счет процентов от долгов, которые они давали ранее. Когда-то они погасили все задолженности по кредитам большого числа людей, теперь эти люди увязли в долговой яме перед якудза. Кроме того, после ядерной катастрофы на Фукусиме, банда помогла восстановить многие дома, не из благотворительных целей, разумеется. Сегодня эти люди до сих пор обязаны банде.»
«Места, которые находятся под властью или под контролем якудза, являются самыми безопасными местами во всей Японии. Я не говорю, что банды, вообще не применяет насилие, оно есть, но оно не бросается в глаза общественности, и не применяется по любому поводу. Насилие есть только для поддержания имиджа и авторитета. Люди их и боятся и уважают, поэтому мафия не теряет своей власти.»
«Чувствуется, что мафия, это одна большая семья, некий муравейник. Многие молодые люди, у которых ничего нет, идут в банду, чтобы почувствовать себя нужным и важным, почувствовать себя частью одного целого.
У якудза есть свои тренировочные лагеря в рыбацких поселках, там они учат новобранцев основным приемам атаки и защиты, например, как увернуться от ножа. В то же время эти же ребята встают в четыре часа утра, чтобы помедитировать. Они помогают рыбакам с их уловом и изучают искусство владения самурайским мечом. В этом есть нечто необычное.»
Фотограф о знаменитых татуировках якудза: «Изначально, татуировки использовались для распознавания членов банды в бане, традиционном месте для встреч якудза. Но эти татуировки имеют огромное значение для самих якудза, и сейчас они уделяют им большое внимание.»
«Татуировка – это символ сопричастности к чему-то, знак мужества и силы. Каждый якудза гордится тем, кто он есть, и татуировка всегда напоминает ему о том, кто он есть.»
«У мафии, как правило, есть свой художник, который делает им татуировки, но нет ничего плохого, если татуировку сделает какой-то другой художник. Художник, работающий на якудза, настоящий мастер своего дела, сам Кайчоу («крестный отец» группировки, в которой провел 2 года фотограф), называет его «сенсеем». Мастерство татуировщика дошло до того, что он может делать около 120 ударов иголкой в минуту.
«Я был вместе с Кайчоу, когда ему делали его вторую татуировку. Он сделал её в честь воссоединения с еще одной бандой. Ему полностью обновили его старую татуировку и нанесли еще рисунки, таким образом, что татуировка заняла всё тело. Процедура продолжалась около 100 часов, после чего его прозвали «Мастером боли»»
«Когда я только начинал свою работу, я думал что имею дело с головорезами, без души и совести. Я был огражден от насилия, и для меня они были скорее похожи на группу профессиональных экономистов, чем на бандитов. Жизнь якудза – это не сюжет из фильма «Убить Билла», они работают более тонко.»
