1957 год. Мир на грани очередного вооруженного конфликта. Страну лихорадят политические интриги. А в послевоенном Ленинграде жизнь и без этого отнюдь не сахар. И вот почему.
Во-первых, весной городскими властями активно продвигается добровольно-принудительная подписка на государственный заем, по которому простые люди должны отдавать государству половину зарплаты. Так сказать, в долг. Во-вторых, по городу гуляет слух о том, что несколько милиционеров жестоко избили мужчину на улице Марата. А, в-третьих, Зенит одерживает всего лишь 1 победу в первых 7-ми матчах Чемпионата.
Словом, та еще атмосфера.
14 мая 1957 года. 8 тур Чемпионата СССР. Зенит принимает московское Торпедо на стадионе им. Кирова. Это было то самое Торпедо с Эдуардом Стрельцовым, Славой Метревели и Валентином Ивановым. Ленинградские любители футбола, ожидали увидеть качественную игру своих футболистов, настрой игроков на победу. Жители надеялись отвлечься от нелегкого существования. Ведь по отзывам современников стадион тогда являлся чуть ли не единственным местом, где можно было отвести душу.
К сожалению «Зенит» в тот день не смог порадовать ленинградцев, на 73 минуте табло стадиона показывало счет 1-5 в пользу москвичей. Но, несмотря на это, настроение зрителей было весьма благодушным.
Минут за 5-10 до финального свистка один из болельщиков по фамилии Каюков, в быту шофер завода “Знамя Труда”, вышел на игровую поляну, снял пиджак и встал в ворота хозяев, вытеснив оттуда голкипера Зенита Владимира Фарыкина. Арбитр встречи и футболисты несанкционированную замену заметили не сразу, и, судя по их улыбкам, восприняли ее как невинную шутку. Но все же новоиспеченный страж ворот был скручен и отведен в пикет.
Милиционеры скрутили нарушителя порядка и начали уводить в пикет к южному тоннелю стадиона. Каюков начал сопротивляться: вырываться, ругаться матом и взывать о помощи. Публика начала заступаться за задержанного, после чего сотрудники милиции стали отвечать грубостью: Каюкову разбили в кровь лицо ударом о бетонный поребрик, отделявший беговые дорожки от трибун, а активно заступавшимся за него пригрозили задержанием.
Публика, наблюдавшая за грубым обращением милиционеров с Каюковым, которому в ходе задержания разбили в кровь лицо, по окончании матча прорвала оцепление, выбежала к кромке поля и вступила в схватку со стражами порядка. Выкрикиваемые лозунги весьма однозначно показывали намерения прорывающихся на поле: “Бей милицию”, “Бей гадов”, “Бей футболистов” и “Устроим вторую Венгрию” (тут надо напомнить, что всего за полгода до этих событий, советские танки вошли на территорию Венгрии «с целью поддержания в стране социалистического строя» ).
В общем, по уже классическому для нас сценарию, люди в форме своей немотивированной агрессией к арестованному подвыпившему болельщику, спровоцировали массовые беспорядки.
В ответ недовольные болельщики стали прорываться с трибун на поле и к милиционерам, а оставшиеся на местах зрители начали бросаться бутылками и камнями. Одна из первых брошенных бутылок пробила голову молодому солдату. В попытках найти виновных милиционеры атаковали и невиновных.
“Булыжник – оружие пролетариата”, — говорил в свое время человек, именем которого назывался тогда наш город. Но тем весенним днем проводником силы разъяренных болельщиков стали не булыжники, а бутылки, ломы и обрезки водопроводных труб. В 90-е эти предметы презрительно назовут “говном”. Только вот после матча с московским Торпедо именно благодаря этому оружию на больничный покой отправили 107 милиционеров и военнослужащих, а нескольких блюстителей правопорядка сбросили в холодные воды Финского залива.
Поскольку на стадионе велись работы по замене асфальта, хулиганы смогли вооружиться рабочими инструментами. Также против милиционеров и прибывших им на подмогу курсантов военных и милицейских училищ были использованы инструменты из разграбленного хозяйственного склада стадиона. Толпа затолкала малочисленных представителей порядка в тоннель.
Торпедовские футболисты, увидев несущуюся на поле толпу, скрылись в раздевалке. Но болельщики проявили смекалку и протаранили ворота во внутренний дворик стадиона шведской стенкой. Именно там и находилась раздевалка. Окна торпедовского убежища были быстро разбиты, и москвичей подвергли бомбардировке камнями.
Игроки Зенита же сбежали из своей раздевалки и спрятались в соседнем корпусе. Не добравшиеся до участников футбольного действа болельщики разгромили автобусы команд и несколько легковых машин припаркованных на территории спортивной арены.
Беспорядки, которые перекинулись в Приморский парк победы, прекратились только в 12-ом часу ночи. К этому времени милиция открыла стрельбу в воздух, а пожарные машины поливали из шлангов бузотеров.
Прибывшее на место подкрепление в лице курсантов военных училищ скручивало всех людей на пути к трамвайному кольцу. (задержание было жестким, курсанты избивали толпу пряжками ремней и выцепляли всех, кто слегка терялся от подобного)
Главный из окружённых милиционеров полковник Пчелкин медлил с вызовом подкрепления, считая, что долго это не продолжится, и вызвал для начала лишь пожарных, которым развеселившаяся толпа сразу же продырявила шланг. Когда ворота были сломаны и толпа устремилась в дворик, один из милиционеров открыл предупредительный огонь вверх, после чего хулиганы залегли в тоннеле, а их лидеры Василий Александров, работник завода «Севкабель» Василий Дорофеев и Виктор Люсов были задержаны.
Итогом похода на футбольный матч для 16 человек оказались реальные тюремные сроки: от 8 до 3 лет по статье “Хулиганство”. Впоследствии осужденные признавались, что в ходе следствия они подвергались пыткам, избиениям и угрозам к расстрелу. В декабре 1959 года все осужденные были выпущены по амнистии, но не оправданы.
Естественно, о событиях 14 мая 1957 года советские СМИ предпочли умолчать. Первые вести о произошедшем появились в некоторых газетах только после решения суда об аресте 16 болельщиков. Читателю все преподносилось под соусом антисоветской деятельности хулиганов и зверства толпы.
В ходе оперативных действий в Приморском парке Победы и на стадионе было задержано 16 человек. Некоторые из них, например работник артели имени Третьей пятилетки Борис Ниелов, потерявший ногу ещё во время Великой Отечественной войны и добропорядочно покинувший стадион на протезе, и нигде не работавший инвалид третьей группы Алексей Матюшкин, у которого не работала правая рука, отрицали своё участие в бунте, но, тем не менее, были арестованы как подстрекатель и антисоветчик соответственно.
События на матче Зенит – Торпедо стали первыми массовыми футбольными беспорядками в истории нашей страны. Так же впервые на отечественных просторах было зафиксировано такое явление как “pitch invasion”, то есть прорыв болельщика на поле во время игры.
