Как быть с какашками? При этом слове горожанин, живший сотни лет назад, должен был вздрогнуть. Туалетное дело — страшнейший бич средневековых городов, и чем крупнее был населённый пункт, тем сильнее страдали его жители от антисанитарии и чудовищного смрада, равно как и от создаваемых муниципальными властями "удобств", призванных решить данные проблемы. В целом усилия их, в том числе грамотные, но не работающие законы, достойны похвалы, однако поток нечистот, которые производили 80 тысяч лондонцев в 1300 году, был не по зубам средневековым технологиям. О Париже с его двумястами тысячами обитателей в 14-ом веке (до того момента, пока добрую половину не покосила чума) я вообще молчу. И вот в таких бытовых мелочах, на которых лишний раз мысль современного человека не задерживается, жопа раскрывается на порядок сильнее, чем в рассказах о "сожжении учёных".
Наверное, ты уже где-нибудь прочитал(а), что в Средневековье все испражнялись буквально себе под ноги, в любое время и в любом месте, хоть на главной площади перед собором, по улицам больших и малых населённых пунктов текли реки говна, по которому безмятежно чапали пешеходы, а дома под кроватью всегда стоял смердящий горшок. Возможно, ты даже слышал(а) историю под названием "Gardyloo!", что на русский переводится примерно как "Берегись воды!" (если этимология слова от французского garde à l'eau верна). Известно, что так кричали из окон жильцы эдинбургских высоток, чтобы уберечь случайных прохожих от ливня экскрементов, когда опорожняли ночной горшок. И этого требовали не правила хорошего тона, но закон. Получается, людишкам норм было?
Нет, вообще не норм. Столица Шотландии — особый случай, и жилищно-бытовая жопа ощущалась там в разы сильнее, чем в других средневековых городах. Связано это было прежде всего с уникальной для того времени градостроительной политикой, которая в свою очередь диктовалась различными внешними факторами. Первая крепость на месте нынешнего Эдинбургского замка была построена на рубеже 6-7 вв., захвачена англичанами в 7 в., отвоёвана обратно шотландцами в 10 в., после чего король Малькольм III (1058 — 1093) приказал усилить фортификации и превратить её в полноценный замок. Примерно в это же время рядом возникло небольшое поселение. В самом замке часто любил останавливаться король Давид I Святой (1124 — 1153). Городок встречал монарха тепло, поэтому в 1130 г. получил статус бурга, что наделяло его правом открыть рынок и организовать производство, особенно текстильную промышленность, а чуть позже — чеканить первую шотландскую монету. Эдинбург охотно приветствовал высококвалифицированных мигрантов из Англии, Фландрии, Франции, организовал морскую торговлю с балтийскими государствами и Нижними Землями, активно строил новое жильё. К концу 14 в. он стал самым крупным, богатым и населённым городом Шотландии, хотя и насчитывал всего 350 домов. Но была проблема: город и замок располагались вблизи английской границы, поэтому регулярно подвергались нападениям. Так, в 1296 г. Эдуард I захватил замок, и английский гарнизон засел там почти на 30 лет, а в 1385 г. Ричард II атаковал город, в результате чего были сожжены собор Святого Эгидия и ратуша. Вокруг Эдинбурга постоянно возводили новые фортификации, а все жилые дома располагались внутри крепостных стен на очень ограниченной площади. Население города при этом росло. Вопрос размещения людей решили просто — дома стали строить ввысь. В 15-16 вв. Эдинбург уже мог похвастать домами высотой в 5, 6, 10, 11 и даже… 14 этажей! Иными словами, это был город небоскрёбов, на который приезжали смотреть туристы из всех стран Европы — смотреть на то, как не надо делать. Во-первых, поскольку здания строились из дерева и кирпича, прочность конструкции в 10+ этажей была низкая, что приводило к периодическим обрушениям и многочисленным смертям. В городе также время от времени случались серьёзные пожары и вспышки эпидемии чумы.
Во-вторых, условия жизни в Эдинбурге были ужасающие. Поскольку ни в одной жилой высотке не было никаких коммуникаций, а концентрация мудаков, которым было влом спускаться с верхних и средних этажей для правильной утилизации отходов, на один квадратный метр была на порядок выше, чем в других европейских столицах, мочу, дерьмо и мусор вываливали прямо из окон на тротуары внизу. Нет, так делали не все. Более того, это не считалось мелочью, на которую можно закрыть глаза: это была реальная проблема, которая самым непосредственным образом затронула не одного прохожего. Слив говна из окон зачастую приводил к серьёзным конфликтам, и власти пытались что-то предпринимать.
Но то ли жители Эдинбурга были такие богатые, что штрафы всем были по карману, то ли правительство побаивалось ввести более жёсткие наказания, но ситуация ухудшалась. Пока в 1749 г. не придумали компромиссное решение: выливать говно теперь разрешалось только с 10 вечера до 7 утра, о чём сигнализировали колокола собора, и обязательно сопровождать действие криком "Берегись воды!". В ответ прохожему следовало прокричать "Погоди!" и немедленно убраться из зоны поражения. Естественно, это в идеале, а на практике "Gardyloo!" раздавалось, когда содержимое горшка было уже на полпути вниз. Кстати, при контакте с землёй брызги жижи залетали в окна жильцов первого и второго этажей, но людей с испорченной одеждой и настроением на улицах стало меньше. Вопрос, конечно, почему эта сомнительная идея родилась у них только через 300 лет после начала коллапса, ведь можно было перенять хотя бы опыт парижан по нормализации быта, тем более что с Францией у Шотландии всегда были тесные политические и культурные связи. Ну да ладно.
Так обстояли дела в вонючке Эдинбурге, который был не в силах справиться с ситуацией и чрезвычайно от этого страдал. Но я в который раз оговорюсь, что обобщать в разговорах про Средневековье можно лишь весьма условно, так как эпоха была продолжительная и затрагивала многие государства и общности. Даже панъевропейские феномены вроде христианства или рыцарства характеризуются значимыми региональными вариациями, чего уж говорить о юридических нормах и правоприменении на разных территориях в разные времена. Фекальная тема здесь не исключение. За то, что считалось условной (!) нормой в Эдинбурге, можно было получить по голове от прохожих и от властей в Париже или Лондоне.
Речь, кстати, не только о выливании дерьма из окон, но и об отправлении естественных потребностей в неположенных общественных местах. Не то чтобы сам акт ставил тебя в неудобное положение: средневековые люди были какие угодно, но только не стеснительные. Однако вид экскрементов вызывал у окружающих отвращение. Конечно, это не значит, что никто не справлял нужду в каком-нибудь переулке, в кустах, за деревом, у обочины дороги или вообще где придётся. Но в таком случае помни, что люди это не приветствовали, поэтому тебя могли ждать неприятные последствия. Никому не понравится, если ты решишь навалить в чьём-нибудь палисаднике. Или просто встанешь/сядешь у кого-нибудь под окнами. В 1339 г. в Лондоне подросток-попрошайка погиб под колёсами телеги, когда присел справить нужду прямо посреди улицы. Запись о его смерти в официальном документе сопровождается эпитетом "дикарь". В Йорке после короткой перепалки зарезали прохожего, который решил отлить около чьего-то дома. В Лондоне подмастерья до смерти избили человека, который просто бросил мусор перед их мастерской. Правила производства и торговли в Средневековье жёстко регламентировались цехами и гильдиями, и соблюдение чистоты и порядка на объекте было строгим требованием. Наличие мусора, отходов, грязи на улице перед цехом не только могло нанести ущерб репутации производителя, но привести к штрафам от муниципалитета и гильдии, вплоть до потери лицензии.
В позднесредневековом Париже инцидентов было ещё больше. Двух горничных суд обязал заплатить штраф (пусть и небольшой) и убрать за собой после того, как они вылили помои на улицу. Одному мужику опорожнили горшок на голову. Дело было рассмотрено в суде, и виновник был вынужден заплатить штраф городу и компенсировать стоимость испорченной одежды. А в 1307 г., уже в Лондоне, один из королевских камергеров помочился в переулке. Когда двое бдительных граждан сделали ему замечание, мол, для этого есть общественные туалеты, завязалась драка, и чиновник был избит.
Секунду, общественные туалеты? В Средневековье? Да! И это — ещё один показатель серьёзного отношения общества к проблеме утилизации отходов. Одно из самых ранних известных упоминаний подобных заведений в Британии относится к 12 в., когда королева Матильда повелела построить туалет в районе Куинхайт на берегу Темзы. А уже в 15 в. в Лондоне было, по самым скромным оценкам, не менее 13 общественных туалетов, каждый из которых мог обслуживать от нескольких до десятков посетителей одновременно. Один из туалетов, например, имел 128 мест, расположенных в два ряда.
Чаще всего общественные туалеты располагались на мостах, поскольку в этом случае была (условно) решена проблема утилизации отходов — всё это чудо просто падало в реку. Такое явление было характерно отнюдь не только для столицы. Туалеты на мостах имелись практически во всех крупных городах: в Эксетере, Шрусбери, Солсбери, Бристоле и т.д. Указ, изданный в Йорке в 1301 г., постановил, что общественные туалеты должны располагаться в каждом из четырёх районов города, в том числе на мосту через реку Уз. Найти удобства можно также было на рынке, в порту, у главных ворот и в других многолюдных местах.
Содержанием заведений занимались муниципальные власти. Так, например, в 1411 г. казначейством города Нориджа зафиксирован расход крупной суммы на вызов специалистов для ремонта и чистки общественных туалетов на рыбном рынке и в здании ратуши, а в 1450-х гг. проведён ремонт сточной канавы стоимостью более 10 фунтов в другом туалете на северо-востоке от этой зоны. А за уборные на мостах в Лондоне и Йорке отвечали смотрители мостов. В 1382 г. смотрители Лондонского моста потратили 11 фунтов на строительство общественного туалета.
Также практиковалась передача общественных туалетов в аренду частным лицам. Арендатор обязуется выплачивать фиксированную сумму муниципалитету и поддерживать туалет в потребном состоянии, при этом собирая деньги с желающих воспользоваться услугой. Некто Уильям Пере из Ковентри заключил контракт с властями на 99 лет. Стоимость аренды составила 12 пенсов в год, что было, скорее, символической платой, но арендатор должен был следить за состоянием общественных уборных и моста в районе Уэст-Орчард. Известно о подобном случае и в Йорке в 1544 г., когда одна обеспеченная вдова взяла на себя ремонт и уборку туалетов на мосту через реку Уз.
Нередко бывало и так, что общественные туалеты строились на деньги богатых покровителей. В 1309 г. Джон Уолтон из города Линн построил на свои деньги уборную рядом с церковью Святой Маргариты (ещё одно место скопления людей, где такое заведение было необходимо). В 1420-х гг. исполнители завещания богатого купца Ричарда Уиттингтона заказали сооружение большого общественного туалета на 128 мест на берегу Темзы. Туалет был бесплатный и имел разные комнаты для мужчин и женщин. Некоторые охотно жертвовали средства на ремонт и уборку общественных туалетов. В 1390 г. была приведена в порядок упомянутая выше уборная Уолтона в Линне, а в 1363 г. Николас Хэмилтон из Уинчестера завещал 6 шиллингов ежегодно на ремонт кровли и чистку общественных туалетов у восточных ворот города и на кладбище Святого Свитуна.
Впрочем, туалеты были не только в людных районах города, но и в некоторых жилых домах, в том числе в сельской местности. Понятно, что большинство городских жителей всё же пользовались горшком у себя дома, который чаще всего представлял собой банальное ведро, а потом куда-то это всё девали (куда именно — расскажу далее), но не все. Кстати, те же смотрители мостов, ответственные за общественные уборные, заключали договоры подряда с некоторыми домохозяйствами на обслуживание туалетов в частных домах. Иногда такой туалет представлял собой деревянную кабинку, к которой был доступ у жильцов одного или нескольких расположенных рядом домов. В некоторых случаях (и тут речь в основном об элитных районах) уборная располагалась на втором или третьем этаже дома: отходы сначала попадали в дренажную трубу, а затем в выгребную яму. Это в теории. Но были и свиньи, которые не следили за коммуникациями, поэтому всё это протекало на улицу (обрати внимание, что это, опять же, не считалось нормой, и за такие дела полагалось а-та-та в виде высоких штрафов).
Вообще, вопрос о содержании и чистке туалетов в жилых домах часто приводил к конфликтам между соседями. А самые большие скандалы случались, когда выгребная яма одного домохозяйства прорывалась или попросту переполнялась, и всё лилось на территорию другого. Один из указов лондонской мэрии в 13-ом веке гласил, что выгребные ямы, обнесённые каменной оградой, должны были располагаться на расстоянии не менее 2,5 футов друг от друга, и 3,5 — в случае с деревянной оградой (археологи обнаружили следы существования таких конструкций ещё в начале 12 в.). Небрежное отношение к домашним туалетам могло приводить к несчастным случаям. В архивах лондонского коронера за период 1300 — 1378 гг. есть запись от 10 августа 1326 г., которая сообщает о смерти некоего Ричарда Ле Ракьера. Согласно показаниям многочисленных свидетелей, опрошенных шерифом, мужик утонул в выгребной яме, когда гнилые доски туалета сломались под его весом. Кстати, в этих же архивах описаны сотни случаев насильственной смерти и конфликты, непосредственно ей предшествовавшие, из которых понятно, что средневековый народец был на редкость вспыльчивый и злопамятный.
Окей, с городом понятно, а если ты живёшь в замке? Вот захотел(а) ты срать в 4 утра — и что делать? Просто так из замка ты не выйдешь, потому что ворота запирались наглухо после захода солнца. Можно в горшок, но это не комильфо. Ты же из благородных, а будешь нюхать и ворочаться с боку на бок, как чернь в сгнившем доме на окраинах Солсбери. Напрашивается вариант, когда слуга поставит это где-нибудь за дверью, а утром выльет за крепостными стенами. Но всё было куда более технологично.
Если ты когда-нибудь видел(а) настоящий европейский замок эпохи Высокого или Позднего Средневековья хотя бы на фотографиях, то, возможно, обратил(а) внимание, что в некоторых местах на стенах есть выступы под прямым углом, похожие на небольшие плоские башни, которые поддерживаются консолями. Часто можно встретить даже несколько таких помещений, расположенных на разных ярусах одной стены. Иногда выносная комната находится между башней и прилегающей стеной. Несомненно, эти сооружения — часть фортификаций, однако нужны они не для того, чтобы поливать врагов чем-нибудь мерзким (хотя кто, собственно, мешает?), а чтобы ходить в туалет. Да, вот эти брутальные сортиры — это, по средневековым меркам, полный шик а-ля "золотой унитаз".
Конечно, больше всего повезло тому, чей замок построен на крутом утёсе или вблизи водоёма: тогда всё сбрасывается прямо туда. В качестве примеров можно упомянуть замок Чепстоу в Уэльсе (начало постройки — 11 в.) или замок Певерил в графстве Дербишир (начало постройки — 12 в.). Другим нужно было думать. Но я сразу опровергну популярную версию о том, что отходы сбрасывали в ров. Нет, не сбрасывали. Хотя бы потому, что замок — это в том числе символ власти и авторитета, и если он окружён плавающим говном, то эффект уже не тот, согласись. Но ведь некоторые туалеты совершенно явно расположены над замковым рвом! Да, но к ним был присоединён трубопровод, который доставлял отходы к точке сброса (это могла быть, например, подземная выгребная яма).
Кстати, прикол. При сооружении замка Шато-Гайар, который король #РичардI сделает своей любимой резиденцией, в Нормандии в конце 12 в. строители допустили роковую ошибку: они расположили трубопровод слишком близко к земле, чем воспользовались осаждавшие его в 1203 — 1204 гг. войска Филиппа II. Поэтому если ты выбрал(а) такой вариант, то лучше замуровать сток в стену (как это и сделали позже в Шато-Гайар). Ещё лучше, если туалет будет располагаться во внутреннем дворе замка: тут, опять же, придётся сооружать коллектор. Подобная конструкция была в замке Корф в графстве Дорсет (11 в.).
А как замковый сортир выглядел внутри? Да жопа. Дверь ставили не всегда, часто просто был проход под углом 90 градусов — вот и вся приватность. Иногда туалет был сдвоенный, разделённый перегородкой. Сиденье деревянное, на полу разбросана душистая травка, стены покрыты известковой штукатуркой, через небольшое узкое окно проникает свет. Рядом — ведро с водой для смыва и солома или мох для подтирания. Или кусочек ткани — в особо зажиточных резиденциях. Вот и все удобства. Но лучший способ подтирания — это… гусь. Да, гусь. Видимо, его нужно было как-то по-особенному придерживать за голову или шею, чтобы не щипнул тебя за задницу, иначе месяц будешь кушать только стоя. Но гусём подтирались уже в более гламурном 16-ом веке. Ладно, окей, это пишет Рабле в романе "Гаргантюа и Пантагрюэль". С другой стороны, автор ведь на чём-то основывался же, верно? А ещё в туалете вешали лучшую одежду, потому что едкий аммиачный запах отпугивает моль и прочих паразитов. Тут будет к месту сказать, что уборная в Средневековье также называлась "гардероб".
Кстати, если ты решил(а) заглянуть на обед в замок или шато к какому-нибудь аристократу, то не переживай, если хозяин вдруг решит пописать при тебе и других гостях, когда вы кушаете. Ну ок, не прямо при тебе, но в уголке, где стоит спрятанный за шторкой писсуар. Это было в полном соответствии со средневековым этикетом, но право распространялось исключительно на хозяина дома. Так, например, любил делать герцог Олбани, а потом возвращался за стол под аплодисменты. А тебе придётся прогуляться до сортира. Я надеюсь, ты не забыл(а) принести с собой тряпочку?
А вот за туалетные дела короля отвечал специальный человек. Например, в Англии это был камергер стула. Если быть точным, то речь сейчас о Тюдоровском периоде, но я не вижу причины, по которой и у средневекового монарха (во всяком случае века так с 13-го) не могло быть такого слуги. Обязанности, кстати, не ограничивались подачей ванночки с водой и мягкого полотенца: придворный следил за диетой короля и в случае необходимости консультировался с королевским врачом. Говорят, у историков нет консенсуса по поводу того, подтирал ли камергер стула попу королю. Не знаю, какую уверенность они хотят, это не пипец какая загадка. Это вот что случилось в Ронсевальском ущелье в 778 г., мы не до конца понимаем. А что касается попы короля, лично я, например, на 100% уверен, что её вытирал камергер, а белыми благородными руками Его Величество прикасался лишь к пище, оружию и символам королевской власти. Ты, кстати, зря смеёшься. Это была очень завидная должность, которую пытались заполучить даже высшие аристократы. Причина проста: камергер стула — особо доверенное лицо монарха. Ленту в инсте король не листал, сидя на толчке, а вот поболтать за жизнь со слугой — легко. Тут же можно было замолвить словечко.
Впрочем, и королю не всегда было сладко. Казалось бы, люди, его окружавшие, предпринимали огромные усилия по строительству максимально комфортных туалетов и утилизации отходов, но смердел сортир ужасно. В какой-то момент английский король Генрих III (1216 — 1272) написал письмо констеблю Тауэра, в котором жаловался на то, что больше не может терпеть ужасающий запах, и приказывал построить новый туалет к следующему его приезду. Генрих сказал, что готов потратить на это любые деньги, хоть 100 фунтов, но чтобы проблема была решена.
Но на самом деле это всё мелочи по сравнению с главной проблемой: куда девать всё это? Об этом тебе, как никто другой, расскажет Париж. Опять же, ты наверняка слышал(а) истории про то, что все всегда ходили по щиколотку в какой-то мерзкой жиже, что считалось нормальным выливать из окон говно на улицу и что мусор сваливали прямо перед собственным домом. Что касается первого, Париж действительно был изрядно загажен. Узкие улицы, из которых большинство немощёные, уклоны в некоторых местах, большая концентрация населения приводили к тому, что время от времени по столице бежали ручейки из отходов человеческого и животного происхождения. Кроме того, средневековый Париж — город мигрантов. Далеко не во всех районах было однородное население, из которого можно было бы сформировать устойчивые сообщества с чувством коллективной ответственности.
Нормальным, конечно, это не считалось. Люди прекрасно понимали, что нечистоты несут угрозу здоровью, потому что исходящие от них неприятные запахи ("миазмы"), согласно распространённой тогда теории, являлись причиной многих заболеваний. Это упоминалось в каждом постановлении муниципальных властей или королевском указе, призывавшем к чистоте. Меры были следующие. Во-первых, закон требовал, чтобы каждый житель вне зависимости от своего социального статуса, будь то ремесленник, преподаватель университета, купец, чиновник или ещё кто, чистил улицу перед своим домом. (Естественно, за обеспеченных и уважаемых людей это делали слуги). Во-вторых, устанавливались довольно жёсткие наказания за намеренное загрязнение окружающей среды. Человека, который выплеснул говно или помои на улицу, ждал высокий штраф в 40-60 су или тюремное заключение на хлебе и воде сроком от нескольких дней до нескольких недель. Правда, почти всегда назначались только штрафы, и почти всегда они были существенно ниже установленных. За самовольный слив отходов в Сену суд мог назначить штраф в 60 су плюс четырёхкратную плату за работу по очистке реки. И в-третьих, строго регламентировались точки приёма отходов. Как правило, в городе было несколько крупных выгребных ям, куда попадали отходы из всех других мест.
А как они туда попадали? Закон предписывал, что каждое домохозяйство обязано было самостоятельно решать проблему вывоза мусора. В Париже существовали службы, которые занимались сбором и перевозкой в специальных телегах только туалетных отходов. Характеристики грузового транспорта (высота борта телеги, например) регламентировались документами. Тарифы на услугу зависели от дистанции и утилизируемого объёма. Известен случай середины 15 в., когда в суде решался спор из-за оплаты работы возницы: клиент утверждал, что подрядчик вывез всего 33 телеги отходов, а тот — что 50.
Кстати, те фирмы, которые оказывали такие услуги, сами же часто сваливали нечистоты в неположенных местах, за что, конечно же, бывали жёстко оштрафованы. Как-то раз кто-то подкупил подрядчика, чтобы тот вывалил телегу говна перед домом человека, с которым у него были плохие отношения. Со временем наметилась ещё одна проблема: возницы смекнули, что ковыряться в какашках куда менее приятно, чем транспортировать мебель, продукты питания, инструменты, технику и т.п., особенно если платят примерно столько же. Поэтому предпринимателям, вывозившим туалетные отходы, потребовался дополнительный стимул: в 1415 г. ордонансом Карла VI (1380 — 1422) они были полностью освобождены от уплаты налогов и привлечения к службе в ночном дозоре.
А кто вообще следил за порядком в городе? Весь позднесредневековый Париж был поделён на районы: часть находилась в юрисдикции короля, за остальные отвечал Отель-де-Виль, где заседали (и заседают сейчас) муниципальные власти. Вместе они предпринимали усилия по поддержанию чистоты. Специальные инспекторы под названием voyeur контролировали состояние улиц и искали нарушителей.
Естественно, одного надзорного ведомства не хватало, поэтому власти постоянно проводили работу с жителями. Так, например, в каждом издаваемом указе подчёркивалось, что адекватный и достойный человек чистоплотен и бережно относится к окружающей среде, а какашки выливает на тротуар только дурак или сумасшедший. Кроме того, полагалось денежное вознаграждение за доносы на нехороших людей инспектору или сержанту (грубо говоря, сотруднику полиции; сержанты подчинялись прево — высшему представителю королевской власти в столице, главе судебного, военного и фискального аппаратов). Горожане также практиковали соседский дозор: от каждого квартала назначали двоих патрульных, которые через несколько дней сменялись следующей парой. А чтобы простимулировать добросовестность чиновников, правительство частенько выдавало им премии в размере до 25% от собранных за установленный период штрафов (при этом остальные 75% шли королю).
Ладно. Говно попало в городские коллекторы. Но что происходило с ним дальше? Конечно, под рукой у большинства крупных городов была старая добрая река. Но это только до поры до времени. К 1370-х годам не выдержала Темза: после столетий слива из общественных туалетов и прочих источников (включая частных лиц) русло реки сузилось настолько, что было поставлено по угрозу судоходство. А в 1415 г. лондонцам, проживавшим на севере столицы за крепостной стеной, пришлось эвакуироваться из-за риска эпидемии, поскольку в ту местность уже очень долгое время стекала часть отходов из Темзы и её притоков. Стало понятно, что единственный верный путь утилизации — это периодический вывоз всей накопленной массы на свалку подальше от населённых пунктов и её закапывание. А ещё какую-то часть продавали крестьянам на удобрения (т.к. своего у деревенских не всегда хватало). И вишенка в довершение: иногда говно из коллекторов воровали.
