Во многих советских квартирах и домах в туалете была полочка или уголок, где хранились книги и журналы. Одни использовали для этого антресоль, другие — стремянку, третьи хранили запас литературы на бачке, а остальным приходилось довольствоваться полом. Иногда книги и журналы вырастали во внушительную пачку, превращаясь в филиал домашней библиотеки.
Джон Траволта "Криминальное чтиво"
Однако базовая функция санузла оставалась неизменной, несмотря на статус избы-читальни. Причин этому явлению довольно много, причём характер у них довольно разный.
Находится место и прозаическим, и утилитарным.
Где бы уединиться?
Прежде всего, в СССР до того, как телевидение приобрело широкое распространение, да и после, были популярны подписки на газеты и журналы. Каждая семья выписывала минимум одно издание, а чаще несколько — профессиональные журналы, детские издания, спортивные и культурные газеты.
Вместе с тем день советского человека был расписан по часам, и времени на чтение почти не оставалось. Одни делали это в общественном транспорте, другие предпочитали пролистать утреннюю или вечернюю газету за завтраком или ужином. Третьи читали вечером, сидя в кресле или на диване (что уже граничило с недопустимой буржуазностью и мещанством!). 
Коммуналка
Но лучше и удобнее всего было читать именно в туалете. Во-первых, книги, газеты и журналы никуда оттуда не девались, они копились нам на протяжении лет или даже десятилетий, поэтому у читателя всегда была возможность вернуться к любимой книге или неоконченной статье и наконец узнать, чем там дело кончилось.
Да и потом. Представьте, что вам 13 лет. У вас есть младшая сестра, в соседней комнате ругаются вполголоса бабушка и дедушка, на кухне хлопочет мать, а в зале (где вы спите на раскладушке и на углу обеденного стола делаете уроки) воцарился после смены на заводе отец.
Разве хотя бы в одной из этих локаций просматривается место, чтобы вместе с д`Артаньяном и его тремя боевыми товарищами разрушать интриги кардинала и коварной леди Винтер? Или выйти в море в погоне за гигантским белым китом? А если книга не просто приключенческая? 
Советские книжные полки
Можно поставить себя на место той же сестры (вы наверняка будете оспаривать её право читать мамину подшивку «Работницы» на столе, где в данный момент происходит подготовка стенгазеты для пионерской комнаты, не говоря уже о скучной рутине приготовления домашних заданий), или мамы (если представить на миг, что она успела конфисковать любимый журнал у пронырливой и вездевлезной дочери) и даже отца с дедом.
У каждого есть свои литературные предпочтения, и всякому из них лучше всего предаваться в тишине и одиночестве. Так что другого выбора не было: люди удалялись в избу-читальню и просиживали там часами — пока кто-то страждущий (или тоже желающий почитать) не начинал с грохотом ломиться в дверь: хватит там сидеть!
Секретное место для потаённой литературы
Кроме прочего, туалет идеально подходил для знакомства с той частью культурной жизни, что не поощрялась официальными властями страны непрошенных Советов.
Например, где ещё подросток, выпросивший на день-другой импортный журнал Playboy у приятеля, родители которого бывали в заграничных командировках, мог насладиться видами? Где подросшая младшая сестра могла, краснея от ужаса и стыда, разглядывать страницы таинственной индийской книги об искусстве любви? 
А те, кто постарше, в кампании фаянсового друга могли почитать «самиздат» или «тамиздат» — книги, запрещённые в СССР и размноженные на пишущей машинке собственными силами либо даже изданные за границей.
Тут же, к слову, можно было организовать и хранение литературы ограниченного распространения. Во-первых, в полки антресолей можно было «встроить» двойное дно. Во-вторых, была щель за сливным бачком.
Наконец, третье: туалет почти всегда был местом, где складировали всевозможные вещи, которые никому толком не нужны, но «могут когда-нибудь пригодиться». Вот здесь-то, среди старых сломанных лыж и макулатуры, ржавых инструментов и старого постельного белья «на тряпки», и можно было тайно хранить любую запрещёнку.
Нет, от профессионального обыска всё это никогда бы не спасло, но от мамы иди других домочадцев спрятать что-то можно было с невероятной лёгкостью.
Дополнительный функционал
Часть «туалетной библиотеки» обладала расширенным функционалом.
Дело в том, что в СССР производство туалетной бумаги было налажено очень поздно (до революции делали листовой пипифакс, но бурные 20-х не оставили от производства камня на камне, поэтому всё пришлось начинать заново).
Уже космические корабли бороздили просторы Вселенной, строились атомные станции и создавались первые примитивные компьютеры, а в туалете вместо специально сделанной для этого бумаги лежала или висела стопка нарезанной газетной бумаги.
Нет, оно логично: прочитал — использовал. Но всё же как-то…
Даже когда производство туалетной бумаги было развёрнуто в полном объёме, она оставалась дефицитной продукцией, и если подворачивалась возможность, люди обвешивались связками рулонов, запасаясь на длительный срок. А что? Не портится же.
Тем, кому не повезло добыть дефицитных рулонов (помните анекдоты про «из прачечной несу?»), приходилось выходить из ситуации каким-то иным способом. Например, у машиниста железнодорожного состава по разнарядке была подписка на профессиональное корпоративное издание Министерства путей сообщения СССР, газету «Гудок».
Партийцы выписывали «Правду» или «Известия», комсомольцы — ту же «Правду», но «Комсомольскую». Читать все эти издания было совершенно невозможно: их писали грубым, кондовым и тупым языком, поэтому самое место такой прессе было в туалете. Лишь там, в условия ограниченной конкуренции, партийные передовицы получали шанс быть прочитанными.
Иногда случались даже дискуссии! Правда, не о перипетиях сюжета, а о том, в каких газетах бумага в наибольшей степени соответствует чаяниям и запросам населения для применения в качестве туалетной.
Времена изменились, бумага стала почти безвредной, вместо чернил на основе свинца применяются более безопасные цинковые. А для туалетного чтения стали издавать специальную литературу — детективные, фантастические брошюрки в мягком переплёте и с плохой печатью. Ощущение такое точно есть.
