Утро 9 мая 1988 года было таким же праздничным, как и каждый год. Отметить его должны были и в колонии для малолеток по запланированной программе: беседа с ветеранами, показ кино в кинотеатре. Но у заключенных был свой план на этот день, и они его осуществили. Активисты организовали бунт, продумав практически все, и смогли захватить колонию, только не удалось преодолеть последнее препятствие – бетонный забор, за которым уже ожидало подоспевшее подкрепление милиции. Самым неожиданным для администрации колонии оказалось то, что на кого они больше всего полагались, те их и подвели.
В Азовской колонии № 4 в 1988 году было 400 малолетних преступников, находящихся на перевоспитании и получающие образование, которое не закончили на воле. В основном это были подростки от 14 до 18 лет, но среди них находилось несколько ребят постарше, задержавшиеся из-за неоконченного обучения. Возраст предполагал, что они скоро отправятся во взрослую колонию, чего, видимо, страшились, потому что находились в числе тех, кто активно сотрудничал с администрацией колонии. То есть так называемые «активисты».
В колонии, несмотря на кажущееся спокойствие, уже давно ощущалось напряжение. Оно накапливалось из-за разногласий между осужденными, жестких условий содержания и наказаний. Клубок наматывался как снежный ком, готовый взорваться в любой момент, а администрация не предпринимала шагов к разрешению проблем.
Несовершеннолетние заключенные.
В праздничный день 9 мая 1988 года на территории колонии оставалось из персонала половина штата, к тому же на этот день была запланирована, так сказать, развлекательная программа для заключенных. В честь Дня Победы был намечен просмотр военного фильма в кинотеатре на территории колонии и беседа с ветераном Великой Отечественной войны. Все шло по написанному, пока в зале клуба посреди сеанса не включили свет. 
Заключенные в детской колонии.
За показ фильма отвечал один из заключенных, который получил указание одного из лидеров восстания остановить ленту ровно в 15:00 и включить в клубе свет. Когда этот момент настал, на сцену выскочил Юрий (один из «активистов» и лидеров восстания), и с призывом крушить колонию ринулся ломать все, что попадалось под руку. Учитывая то, что в зале все-таки находились дети, они быстро попали под влияние лидера. За секунду к Юрию присоединилась вся толпа и разнесла вдребезги клуб, а потом дело дошло до цехов. Далее толпа ринулась на улицу, а там уже лежали заранее подготовленные и припрятанные железные прутья из арматуры, трубы, палки. Вооружившись, малолетние преступники принялись крушить остальное: летели стекла, ломалась мебель, разбивались прожекторы. На своем пути бунтари встретили несколько охранников, которых связали, оттащили в комнату и там уже их избивали. Добрались даже до вышки, на которой был охранник.
Колония уже находилась в руках малолеток, и оставалось рукой подать до свободы, преодолев бетонный забор. Но когда первая волна из мальчишек запрыгнула на него, то увидела, что вокруг стоит милиция с собаками, рвущимися с поводков. Милиционеры дали несколько выстрелов из автоматов в воздух, и этого оказалось достаточно, чтобы напугать и отрезвить обезумевших ребят. 
Исправительная колония для несовершеннолетних.
На ЧП в Азовской колонии отреагировали быстро в местном отделе милиции, и приехали все сотрудники вплоть до бухгалтеров. Через короткое время подъехало областное начальство и руководство колонии. Они предложили бунтовщикам спокойно поговорить, чтобы услышать претензии, разобраться в причине восстания и решить проблемы. Те действительно согласились, и мятеж так же быстро погас, как и загорелся.
Как всегда, после безумного поступка наступает отрезвление и осознание того, что за ним последует наказание. Так случилось и с заключенными из колонии, когда, успокоившись, увидели хаос, оставленный после себя – колония была полностью разбита. Они принялись сами же устранять следы своих деяний – убирать осколки и ставить на место уцелевшую мебель.
Расследованием занялся следователь Ростовской прокуратуры Валерий Байбак. Он потом отмечал, что восстания могло бы и не быть, если бы немного жестче отнеслись к «активистам». Как оказалось, оперативная часть колонии отслеживала ситуацию и имела небольшую информацию, но без уточнений. Поэтому на беседу вызвала двух «активистов», у одного из них даже нашли нож, но все равно отпустили. Ничего нового заключенные не рассказали, потому что были в числе организаторов бунта. Байбак отметил, что даже наличие ножа должно было насторожить администрацию, и если бы закрыли хотя бы этих двоих, то, вероятно, другие просто не осмелились бунтовать. 
Колония в СССР.
Среди организаторов восстания присутствовал некий Юрий В., по национальности литовец, недолюбливающий русских. Как позже оказалось, он пропагандировал в колонии нацистские идеи, хотя был далек от полного их понимания, основываясь только на поверхностном представлении. Во время допросов он отличался от остальных некоторой дерзостью, разговаривая на блатном языке заключенных, держался обособленно, не канючил о пощаде, не плакал. Допросы и раскрыли его тягу к нацизму.
Следователям пришлось долго расследовать дело, потому что не все заключенные избивали охранников или крушили колонию. Большая часть оказалась массовкой. Это был как стадный рефлекс – куда все, туда и я. В основном малолетки бегали и кричали, а нужно было найти лидеров и их отделить. Под первое подозрение попало 37 человек, которых изолировали для проведения дальнейших допросов. Дело затянулось на полгода и состояло из 11 томов, каждое на 300 страниц. 
За восстание некоторые заключенные получили большие тюремные сроки.
Проводя допросы, следователи беседовали с каждым заключенным колонии, интересуясь попутно, чем они недовольны, и чего бы хотели. Кто-то жаловался на притеснения, кого-то не устраивал режим, находящиеся в возрасте 17-18 лет просто боялись перевода во взрослую колонию, но большинство даже не смогло описать причину восстания. Удивило следователей то, что никто не заикался, что хотел сбежать из колонии.
На инцидент в колонии не могли закрыть глаза, поэтому «полетели» чьи-то головы. Самое строгое наказание получили 10 заключенных, которым был сильно увеличен тюремный срок. Многим добавили совсем немного, а большинство отделалось легким испугом. С должности сняли начальника колонии и еще несколько человек из администрации.
Для малолетних заключенных восстание дало и приятные плоды: появилось больше телевизоров, в качестве одежды не обязательно стало носить выдаваемую робу, а разрешили одевать спортивные костюмы и другие послабления в режиме.
В ходе расследования был обнаружен взрослый след в восстании, а конкретнее, подбивание на него. Взрослые заключенные, находясь в СИЗО вместе с малолетними, «промывали» им мозги по поводу своего и их положения в колониях. Они утверждали, что если малолетки начнут восстание, то взрослые колонии их тоже поддержат. На деле все оказалось не так. Но послабление режима получили заключенные и во взрослых закрытых учреждениях.
