Культовое кино, ставшее революционным для своего времени. Первая советская фантастика для детей и хрестоматийный образец, включенный в программу киновузов. Всесоюзный хит и шедевр, получивший высокую оценку за рубежом. Приключенческая лента Ричарда Викторова вышла в прокат в 1974 году и сразу же собрала у экранов всех подростков страны. Пожалуй, это было самое громкое событие после полета Гагарина, приблизившее массовую аудиторию к теме космоса и звезд.
Межгалактические перелеты, встречи с инопланетянами, роботы с искусственным интеллектом – для советской кинофантастики сюжеты картин Викторова казались чем-то запредельным. И хотя в наши дни знаменитая дилогия во многом уступает голливудским блокбастерам, она до сих пор смотрится актуально и любопытно. В материале MIR24.TV раскроем пять причин, из-за которых стоит пересмотреть обе ленты.
Идея на миллион
Сделать фантастический фильм для юных зрителей Ричарду Викторову поручили на студии имени Горького. Руководство передало режиссеру готовый сценарий Авенира Зака и Исайи Кузнецова и попросило снять проходную космическую «сказку» – так сказать, для галочки. Однако талантливый кинематографист подошел к делу слишком ответственно. В считанные дни он пересмотрел все отечественные и зарубежные фильмы в этом жанре, спланировал работу над собственным проектом и понял, что ему придется бороться за более достойное финансирование для будущего шедевра. 
Переговоры с начальством длились почти год. В итоге Викторову выделили больше миллиона рублей. По тем временам это была беспрецедентная сумма для детского кино. Впрочем, позже в результате экономии бюджет сократили до 400 тысяч.
Несмотря на это, сам проект разросся до двух полноценных фильмов. Объем отснятых материалов значительно превысил стандартный хронометраж советской ленты, так что из единого сценария вышла масштабная дилогия. Эта работа принесла Викторову большое признание в кинематографических кругах, а также две крупные награды – Государственную премию РСФСР им. братьев Васильевых и Государственную премию СССР.
Советский ответ Стенли Кубрику
Не секрет, что при создании своего детища советский режиссер Ричард Викторов вдохновлялся шедевром Стэнли Кубрика. Картина американского мастера «2001: Космическая одиссея» стала громким событием на Московском кинофестивале 1969 года. Таких визуальных эффектов мир еще не видел.
Когда Викторов предложил художнику кино Валерию Павлотосу повторить трюк с невесомостью по примеру голливудских коллег, тот ответил отказом. Специалист не захотел копировать чужой опыт и придумал собственный вариант иллюзии «парящих» актеров. Добиться зрелищных кадров помогли определенные движения камеры и специальные декорации. В отличие от кубриковской «Одиссеи», в которой по стенам и потолку корабля ходит один человек, в «Кассиопее» Викторова «невесомость» испытывают на себе сразу трое персонажей одновременно.
Позже эти сцены произвели неизгладимое впечатление на Стивена Спилберга. Посмотрев фильм «Москва – Кассиопея», кинематографист воскликнул: «Как это русским в начале 1970-х, когда еще не было компьютерной графики, удалось так мастерски снять невесомость?» Впоследствии он изучал по работам Викторова азы комбинированных съемок.
Футуристические костюмы и декорации
Впечатляющими оказались и декоративные решения в фильме. Даже спустя почти полвека интерьеры звездолета «Заря» выглядят достаточно стильно. Чего только стоит один отсек управления с автоматическими дверьми, множеством приборных панелей и (внимание!) сенсорными экранами.
Кстати, весь антураж межпланетного корабля собирали из устаревших или вышедших их строя настоящих космических приборов. Использованные в фильме тренажеры позаимствовали из запасников конструкторского бюро имени Королева и Звездного городка. Консультантом на съемках картины выступил космонавт, дважды Герой Советского Союза Георгий Береговой. В общем, подход у кинопостановщиков был самый основательный.
Футуристические костюмы, в которых юные герои покоряли просторы космоса, придумал художник Игорь Красулин. За основу он взял комбинезоны настоящих астронавтов. Серебристые комплекты отшили из экспериментального металлизированного нейлона. Такой гардероб выглядел эффектно на экране, но доставлял жуткий дискомфорт молодым артистам. Блестящая краска постоянно стиралась и сильно пачкала руки. В конце съемочных смен детям приходилось подолгу оттирать с ладоней серо-коричневые потеки. 
Фантастический юмор
Когда Ричард Викторов пересматривал фантастические фильмы, он заметил, что ни в одном из них нет юмора. Герои таких картин путешествовали, спасали мир, исследовали другие планеты, но никогда не смеялись. Тогда советский режиссер решил разбавить серьезный жанр тонкой иронией и веселыми шутками. К сожалению, это новаторство не вызвало восторга у определенного круга публики.
Ленинградские фантасты, для которых был устроен специальный показ фильма, обрушились на режиссера с критикой. Они оценивали увиденное исключительно с точки зрения академиков и в итоге назвали детище Викторова издевательством над научной фантастикой. Тогда один лишь Борис Стругацкий с пониманием отнесся к абсурдной иронии автора.
Зато задумку режиссера с радостью приняли главные зрители – дети. Маленькие непоседы от души веселились, когда всезнающие роботы вдруг падали в обморок от задачи «А и Б сидели на трубе…», и с удивлением наблюдали, как механические создания забавно обмениваются головами.
Дидактические смыслы
Детское кино в СССР невозможно представить без нравоучительных подтекстов. И космическая дилогия Викторова – не исключение. Однако режиссер, который по первому образованию был преподавателем русского языка и литературы, умел находить особый подход к подрастающему поколению.
Он виртуозно общался с юной аудиторией через свои фильмы, создавая решительных и сильных героев. Они стремились открывать новые истины, проявлять энтузиазм, совершать научные прорывы, решать сложные инженерные задачи. При этом они все равно оставались подростками: влюблялись, соревновались между собой, шутили. На них невольно хотелось быть похожими.
Так талантливому режиссеру удавалось обходить ложный пафос и нарочитый морализм. Его кино выходило поучительным, но не нравоучительным. И это именно то, чего сегодня не хватает отечественному кинематографу.
