В августе 1980-го на север Италии подъехала традиционная жара. Бушевал сезон отпусков, а в субботу 2 числа к отпускникам добавились те, кто просто собирался провести уик-энд у моря. С самого утра на железнодорожном вокзале Болоньи царила суета. Пока люди носились кто куда, кто-то незаметно оставил в зале ожидания весьма упитанную сумку с адской смесью из 23 килограмм тротила и гексогена. В 10:25 часовой механизм сработал.
Большую часть вокзала разметало в щепки. Взрывной волной потрепало и поезд Анкона – Кьяссо, припаркованный на путях. Людям, которые очутились внутри этой жаровни, оставалось только посочувствовать.
85 человек погибли (в основном – молодые люди), еще 200 получили ранения.
Болонья оказалась не готова к таким событиям. Пока спасатели добирались до места трагедии, вызволять пострадавших из-под завалов пришлось случайным прохожим. Из-за нехватки карет скорой помощи раненых отправляли в больницы на такси и городских автобусах.
В тот же день на Пьяцца Маджоре, центральной площади города, прошли массовые демонстрации. В 17:30 в Болонье приземлился вертолет с президентом Италии Сандро Пертини. Масштаб трагедии к тому моменту не вызывал сомнений, а потому итальянский лидер не скрывал боли, выступая перед толпой.
«У меня нет слов. Мы столкнулись с самым ужасным злодеянием, которое когда-либо происходило в Италии», – сказал президент, вытирая слезы. Это был и правда крупнейший теракт, совершенный на территории Италии в мирное время. Публика аплодировала Пертини, народ ощутил мощнейший порыв единения перед общей бедой.
Но дальше начался цирк, иллюстрирующий состояние следственных органов и судебной системы Италии. Правительство во главе с премьером Франческо Коссигой (будущим президентом страны) решило пойти по пути наименьшего сопротивления и предположило, что причиной трагедии в Болонье стал взорвавшийся в подвале вокзала старый котел. За это 6 августа на прощании с погибшими в базилике Сан-Петронио на высокопоставленных чиновников выплеснулись тонны ненависти.
«В любой непонятной ситуации вали все на коммунистов», – вспомнили бравые комиссары и стали копать под леворадикальную группировку «Красные Бригады». Итальянские коммуняки и правда считались довольно агрессивными ребятами. За пару лет до взрыва в Болонье они отправили на тот свет кандидата в президенты Италии Альдо Моро.
Но что-то в версии с красным следом не сходилось. Во-первых, коммунистический террор в Италии ориентировался на устранение видных государственных деятелей. А в Болонье погибли сплошь простолюдины. Во-вторых, сама Болонья считалась бастионом коммунистического движения Италии. Для левых было немного странно устраивать такую бойню на своей территории.
Анонимный звонок в полицию вынудил следствие рассмотреть версию с причастностью неофашистской боевой организации «Революционные вооруженные ячейки» (NAR). Звонивший прямым текстом взвалил ответственность за взрыв на ультраправых.
Крайними назначили Валерио Фиораванти и Франческу Мамбро. На допросах они охотно сознавались в любых злодеяниях, но решительно опровергали причастность к болонскому теракту. Следствию было плевать: несмотря на отсутствие серьезных улик и хотя бы минимального признания Фиораванти влепили восемь пожизненных сроков, а его боевой подруге – девять. Также в тюрьму отправились еще несколько почитателей фашизма из NAR.
Но судебная комедия не закончилось. В конце 1990-х итальянское правосудие сжалилось над Фиораванти и Мамбро – и перевело обоих на полусвободный режим содержания, а вскоре и вовсе отправило на все четыре стороны. Рядовые итальянцы негодовали по этому поводу, однако за два десятилетия Валерио и Франческе по-прежнему нечего было предъявить за теракт в Болонье. На радостях в 2001 году Фиораванти и Мамбро состряпали дочь. Франческа, проведшая все лучшие годы жизни в тюрьме, родила Ариану в 42 года.
Фактически организаторы и исполнители взрыва в Болонье все еще остаются неназванными. В Италии полно теорий на этот счет. Молва подозревает спецслужбы и даже масонов.
Следствие по делу о взорванном вокзале ведется до сих пор, о чем напомнили в 2020 году, когда на нары усадили 67-летнего Джилберто Каваллини. Ранее этот товарищ нахватал несколько пожизненных сроков за другие теракты – и тоже успел выйти досрочно. Теперь Каваллини вновь выписали пожизненное. В обществе вспыхнули дебаты, нормально ли упекать человека за решетку по делу 40-летней давности. Родственники жертв теракта отвечали сомневающимся, что расплата за Холокост настигала палачей и спустя более продолжительное время.
Вокзал Болоньи восстановили. Но есть нюансы. На главной стене осталась трещина, прикрытая стеклянной панелью. А одни из часов на вокзале показывают точное время лишь дважды в сутки – на них всегда 10:25.
