Эта поговорка имеет столь богатую историю, что ее появление относят аж ко временам татаро-монгольского ига.
«Ничего не понял», - сказал президент США Рональд Рейган после того, как несколько раз (некоторые источники уверяют, что восемь) пересмотрел мелодраму Владимира Меньшова «Москва слезам не верит». Сам он пояснил, что хотел в период потепления между США и Советским Союзом, в преддверии встречи с Михаилом Горбачевым, наконец продвинуться в понимании «загадочной русской души». Однако все оказалось напрасно.
Советский лидер Михаил Горбачев и президент США Рональд Рейган.
Фильм с метафорическим названием в 1980 году получил премию «Оскар» как лучший иностранный фильм. Для нескольких поколений советских людей он стал культовым, а фраза «Москва слезам не верит» ассоциировалась исключительно с лентой. Что же она означает на самом деле?
Правда про «жестокий» город
По сюжету фильма, три юные провинциалки приезжают в Москву, чтобы поступить в вуз. Они живут в одной комнате общежития и намерены добиться успеха в большом городе. В первой из двух частей фильма главная героиня Екатерина по уговору соседки по комнате выдает себя за профессорскую дочь и начинает роман с симпатичным москвичом из семьи среднего класса. Вскоре она становится беременной, обман вскрывается, и он ее бросает.
Вторая часть, действие которой происходит 20 лет спустя, показывает Екатерину, которая стала успешной женщиной, прошла путь от фабричной работницы до директора крупного предприятия и в одиночку вырастила дочь. Не ладилась у нее только личная жизнь.
реж. Владимир Меньшов, 1979 / Мосфильм
У этой советской «сказки» счастливый конец. История про селф-мейд-вумен и советский средний класс заканчивается тем, с чего все началось - Екатерина встречает «мужчину мечты».
Фильм и сегодня ценят за узнаваемую правду жизни. Переехать в столицу и закрепиться там - заветная мечта многих провинциалов. Неизменны и методы ее покорения.
«Москва слезам не верит», - говорят, когда чьи-либо слезы, жалобы не вызывают сочувствия и не могут помочь в разрешении проблемы. Огромный мегаполис оказался самым эмблематичным примером.
Владимир Даль в «Пословицах русского народа» (издание 1989 года) отмечал фразу как пословицу, с примечанием - «т.е. никого не разжалобишь. Все чужие». А в 1866 году в повести «Воительница» Николая Лескова есть такой монолог героини:
«Ну, взгляните, говорит, на мои слезы. Что ж, говорю, дружок, слезы? Слезы слезами, и мне даже самой тебя очень жаль, да только Москва слезам не верит, говорит пословица. Под них денег не дадут».
Татарские поборы
Фраза куда древнее даже произведений Лескова - примерно на четыре-пять веков.
По одной из версий, она появилась во времена древнерусского князя Ивана Калиты, известного своими непосильными поборами. Был XIII век, когда внук Чингисхана Батый разгромил русские княжества. Это было время феодальной раздробленности Руси, когда не было единой центральной власти: обособленные друг от друга княжеские владения конкурировали за территории и влияние. Будучи под гнетом Орды, одни княжества воевали с захватчиками и в итоге ослабевали еще больше, другие - пытались договориться, чтобы избавить себя от разорительных и кровавых набегов.
Репродукция миниатюры "Во княжении Великого князя Ивана Даниловича Калиты" из рукописи "Жизнь Сергия Радонежского".
Сторонником переговоров с Ордой был московский князь Иван Калита. Договорившись с ханом, он собирал для него как можно больше дани с русских князей, взамен избавляя тех от карательных операций. По словам летописцев, новая система взаимоотношений между Русью и Ордой принесла свои заслуги: татарские набеги прекратились на 40 лет. За время «тиши великой» княжества восстановились и окрепли и затем смогли дать отпор татарам.
Однако все это время до отчаяния их доводили выплаты. Точные размеры выплат неизвестны, но историки считают, что они были сопоставимы с бюджетом небольшого государства. Иногда, чтобы собрать такую огромную сумму, князьям приходилось занимать деньги у купцов, в том числе иноземных. А отдавать огромный долг порой не успевали до самой смерти, и тогда он переходил к наследникам. Его так и прозвали - «бесерменский долг» (бесерменами для русских были все мусульмане).
Сергей Иванов. Баскаки, 1909
Калита, получив колоссальный инструмент влияния на фоне остальных князей, помимо и без того высокой дани просил еще денег «сверх» - на нужды Московского княжества. Среди населения это вызывало споры - сколько же нужно платить князю московскому? Поэтому из княжеств в Москву потянулись так называемые челобитчики - просители. В слезных мольбах они просили Калиту уменьшить размер сборов, но Калита был непреклонен. Более того, жестко пресекал народные волнения и публично наказывал таких просителей. Отсюда и пошло выражение «Москва слезам не верит».
Калита правил до 1340 года и за время княжества скопил огромные богатства, которые тратил на покупку новых земель. Кстати, прозвище Калита, под которым он вошел в историю, на древнерусском языке означало кошелек с деньгами.
Московская тирания
Вторая версия происхождения фразы отсылает уже ко времени после татаро-монгольского ига, в XV век - к царю Ивану III, также известному как Иван Великий. Прозвище было вполне обоснованным: его главным свершением стало окончательное освобождение Руси от Ордынского господства в 1480 году.
Иоанн III свергает татарское иго, разрывает ханскую грамоту и приказывает умертвить послов, 1862
А еще при Иване III пришел конец раздробленности, и Русь стала единым государством. Территория страны приросла в 6 раз, став по размерам больше, чем любое государство Европы. Царь выкупал владельческие права у земель, присоединяя их к Москве, либо - завоевывал их. И главным территориальным приобретением Москвы во второй половине XV века стала Новгородская республика. Малонаселенная Новгородская земля, с ее природными богатствами и выходом к морю, после захвата потеряла всякую самостоятельность и отныне управлялась Москвой.
И вот в этот период времени возможно и возникло выражение (более длинное и в видоизмененном виде, чем дошло до наших дней): «Москва бьет с носка и Москва слезам не потакает». Бить с носка означало боевой прием, когда ногу противника подбивали носком так, чтобы тот потерял равновесие и упал навзничь.
