Mне надо было срочно вылетать в Москву (приемные экзамены на Режиссерских курсах).
В авиакассе мне сказали, что на сегодня билетов нет.
Я показывал свое мосфильмовское удостоверение, говорил, что очень надо, врал, что срываются какие-то важные съемки, мне сочувствовали, но разводили руками:
— Ничем не можем помочь, билетов нет.
Тогда я пошел к своей тетушке — Верико Анджапаридзе. Верико сразу же позвонила министру грузинской авиации.
Министр авиации сказал, что для племянника самой великой актрисы в мире у него всегда билеты есть.
Минут через пятнадцать он перезвонил, извинился и сказал, что сегодня, оказывается, особый день, и билетов нет. Билеты есть на завтра, на любой рейс.
Тогда я позвонил в ЦК, Дэви Стуруа. Дэви сказал, что билет — не проблема. Я ему сообщил, что Верико говорила с министром, и тот сказал, что сегодня какой-то особый день, и билетов нет.
— Ну, министр — это министр, а ЦК — это ЦК. Через десять минут и Дэви сказал, что билетов на сегодня действительно нет. Особый день.
И я пошел в гостиницу. По дороге зашел в «Воды Лагидзе» выпить вкусной газировки, которую очень люблю, там встретил Вову Мартынова.
Вова Мартынов — тбилисский «свой парень», то есть человек, которого знали все и который знал всех. Он спросил по-грузински:
— Что ты такой грустный?
Русский Вова говорил со мной только на грузинском, считал, что мне нужна практика.
Я ему сказал о проблеме с билетом.
— Э! Я думал, у тебя действительно что-то случилось! Пойдем и возьмем билет!
— Билетов на сегодня нет.
— Для нас, Гия, билеты у них есть! Пошли!
Народу в кассе было очень много, к окошку не подойти. Вова, высокий и широкоплечий, снял кепку, вытянул руку с кепкой вверх, приподнялся еще на цыпочках и крикнул на весь зал:
— Нана, это я, Вова! Посмотри сюда! Кепку мою видишь?!
— Вижу твою кепку, Вова! Что хочешь?
В Тбилиси было две джинсовых кепки, одна у Вовы, вторая — у знаменитого футболиста, форварда сборной СССР, Давида Кипиани.
— Один билет в Москву на час пятнадцать! — крикнул Вова.
— Паспорт давай!
Вова взял у меня паспорт и попросил передать его в кассу.
— Подожди! А деньги? Деньги возьми! — сказал я.
— Деньги я ей отдам, не волнуйся, — сказал Вова.
(У меня он денег не взял, когда я начал настаивать, он сочувственно посмотрел на меня и сказал, что я совсем обрусел). На самолет я успел.
Летел и думал: "Министр — это министр, ЦК — это ЦК, а Вова — это Вова!"
