Наполеон Бонапарт, приказавший установить монумент, надеялся на совершенно другой результат. Слон должен был стать символом победы; его планировали выплавить из бронзовых пушек, которые были захвачены во время завоеваний. В одной из его ног, размером почти два метра в поперечнике, хотели установить винтовую лестницу, ведущую к седлу.
Слон Бастилии (акварель архитектора Жана-Антуана Алавуана)Когда Бастилия пала в июле 1789 года и впоследствии была разрушена, возникли споры о том, чем заменить бывшую тюрьму. Было принято решение создать на её месте площадь свободы и установить на ней колонну. Был заложен первый камень, но колонна так и не появилась. Вместо неё в 1793 году был построен фонтан в виде египетской богини Исиды с водой, вытекавшей из её груди. Но у Наполеона были более грандиозные планы. В 1810 году император велел заменить богиню слоном, который восхищал бы каждого, кто его видел.
Проект поручили французскому художнику, писателю, дипломату, археологу и первому директору Лувра Доминику Вивану. Архитектором назначили Жака Селлерье. В 1810 году начались земляные работы, а к 1812 году были проложены подземные трубы. В этот момент Селлерье сменил Жан-Антуан Алавуан, который, желая показать, как будет выглядеть готовая работа, попросил скульптора Пьера-Шарля Бридана создать полноразмерную модель из гипса и деревянной рамы. Слон Бастилии, высотой с трёхэтажный дом, возвышался над площадью, которая видела столько бурных протестов, гневных демонстраций и королевских унижений.
Гипсовая модель слона Бастилии (гравюра художника Августа Шарля Пугина)После поражения Наполеона при Ватерлоо в 1815 году империя рухнула, и строительство прекратилось. Тем не менее, Алавуан продолжал искать финансовую поддержку, чтобы завершить проект, даже когда гипсовый слон начал крошиться.
О слоне упоминалось в романе Виктора Гюго «Отверженные» (1862 год). Он нарисовал весьма точную картину жалкого состояния слона: «Иностранцы редко осматривали это сооружение, прохожие вовсе не смотрели на него. Слон разрушался с каждым годом; отвалившиеся куски штукатурки оставляли на его боках после себя отвратительные язвины. "Эдилы", как выражаются на изящном арго салонов, забыли о нём с 1814 года. Он стоял здесь, в своём углу, угрюмый, больной, разрушающийся, окружённый сгнившей изгородью, загаженный пьяными кучерами; трещины бороздили его брюхо, из хвоста выпирал прут от каркаса, высокая трава росла между ногами. Так как уровень площади в течение тридцати лет становился вокруг него всё выше – благодаря медленному и непрерывному наслоению земли, которое незаметно поднимает почву больших городов, – то он очутился во впадине, как будто земля осела под ним. Он стоял загрязнённый, непризнанный, отталкивающий и надменный – безобразный на взгляд мещан, грустный на взгляд мыслителя. Он чем-то напоминал груду мусора, который скоро выметут, и одновременно нечто исполненное величия, что будет вскоре развенчано».
Слон не просто ужасно выглядел; он представлял собой опасность из-за крыс, которые каждую ночь вылезали из него и совершали набеги на дома местных жителей. В конце 1820 года люди попросили убрать слона. Это было сделано лишь в 1846 году. Вскоре его сменила Июльская колонна, воздвигнутая в память о революции 1830 года.
