Андрей Иванович Ращупкин закончив десять классов в 1939 году сразу же поступил в Высшее техническое училище имени Баумана. Но доучиться не представилось возможности. В 1940 году он был призван в Красную Армию. Ну а в 1941 году началась Великая Отечественная война. Андрей Иванович стал стрелком радистом танка 46-го танкового полка 46-й танковой бригады 4-й армии Волховского фронта.
В первых боях Советская армия вынуждена была отступать. Андрей Иванович тяжело переживал это время. В письмах домой он писал, что наступит время, когда враг в десятикратном размере заплатит за то горе, что принес на нашу землю И Ращупкин делал все, чтобы это время быстрее наступило. Нещадно он бил врага. Храбро и самоотверженно сражался против захватчиков.
7 декабря 1941 года танк в котором воевал Андрей Иванович, пошел в бой у станции Тихвин. Командиром танка был младший лейтенант Зайцев Василий Михайлович. Это был опытный командир. Зайцев участвовал в Советско-финской войне и также готов был сражаться до последнего с захватчиками, что без приглашения нагло вторглись в нашу страну.
Командир танка Зайцев Василий Михайлович и стрелок-радист Ращупкин Андрей Иванович
Танк Зайцева провел разведку боем у станции Лазаревич уничтожив несколько десятков вражеских солдат и офицеров:
Стрелок-радист Андрей Ращупкин передал: "Деревня занята противником, ведем бой. Уничтожили десятка три фашистов". В ответ он принял радиограмму, состоявшую всего лишь из одного слова: "Возвращайтесь". Экипаж вернулся. Командир поблагодарил Зайцева за разведку и удачный бой. (Источник: Твои Герои, Ленинград. Буров А.В. Ленииздат 1970)
Следующим заданием экипажу стала разведка населенного пункта Новый Погорелец, что находилась дальше Лазаревичей. Экипаж решил идти в одиночку. Так было проще проскочить. До Лазаревичей дошли благополучно. В Новом Погорельце обнаружили немецкий штаб. Уничтожив его доложили об этом по рации командиру и направились обратно. После этого рация надолго замолкла.
Оказалось, что возле Лазаревичей танк попал в засаду. Один из вражеских снарядов пробил борт, танк загорелся:
...на командный пункт полка поступила взволновавшая всех радиограмма:
— Горим, но продолжаем двигаться вперед!
— Кто же это? — спросил командир полка. Ему ответили:
— Радирует Ращупкин.
Лицо командира стало суровым. Он взял у радиста микрофон и тихо, но внятно сказал:
— Герои. (Источник: Герои огненных лет. Очерки о москвичах — Героях Советского Союза. Вып. 2. М.: Московский рабочий, 1976) 
Немцы окружили горящий танк. Но взять живыми советских танкистов было непросто. Танкисты не собирались сдаваться врагу. Зайцев приказал механику-водителю и наводчику покинуть танк через нижний люк, а сам остался в горящей машине:
...Зайцев остался и стрельбой из пулемёта помогал своим товарищам отбивать вражеский натиск. Он стрелял до тех пор, пока видел цель, пока руки были в силах держать оружие. Младший лейтенант Зайцев В. М. так и сгорел в своём танке, не выходя из боя, накануне дня освобождения Тихвина от гитлеровских захватчиков (Источник: Герои страны. Зайцев Василий Михайлович)
Вместе с ним остался и стрелок-радист Ращупкин Андрей Иванович:
...танк, в котором был младший сержант А. И. Ращупкин, был подбит и подожжён гитлеровцами. Командир танка и стрелок-радист сражались до последнего патрона, но не покинули горящую машину. (Герои страны. Ращупкин Андрей Иванович)
Как вспоминает бывший командир 46-го танкового полка полковник Косогорский штаб получил от храбрых бойцов последнюю радиограмму: "Горим... Врагу не сдаемся".
Советский танк с надписью "Победа будет за нами"
Указом Президиума Верховного Совета СССР Зайцеву Василию Михайловичу и Ращупкину Андрею Ивановичу присвоены звания Героев Советского Союза. Именем Ращупкина были названы улицы в Москве и Тихвине. Именем Зайцева улицы в Петрозаводске и Тихвине. Но, не о наградах, конечно же думали храбрые воины в самый решительный момент своей жизни.
Они так и не дожили до Дня Победы. Но уже тогда, в далеком 41-ом году отстреливаясь от окруживших их фашистов из горящего танка они уже знали что наш народ одержит победу. Не может не одержать. Ну а мы, в свою очередь, не можем и не имеем права предать их подвиг забвению.
