Ну, или то, что сотворено природой.
Но точно не вы.
Разве что чуть-чуть.
Незначительно.
Гораздо меньше, чем это необходимо для отваривания макарон.
В самом деле, как пройти мимо этой красоты - налившихся солнцем кистей смородины, особенно с бодуна, который исправляется смородиной почище огуречного рассола? Другое дело, что бодун пройдет. И смородина в первозданном виде пройдет. А вино останется. Причем, ого-го-го какое (потом я поясню)!
Ну что, уговорил, тем более что время "на подумать" есть? Тогда, как только час пробьёт, нужно будет пошевелиться, чтобы хоть собрать эти ягоды, прямо с кисточками. Не бог весть какой труд!
Когда-то, когда я был более ленив, чем вы, я пользовался таблицами с процентным соотношением сахара и кислоты разных ягод-плодов, чтобы не заморачиваться с вычислением дополнительных компонентов для приготовления вина. Чуть позже сменил таблицы на рефрактометр и pH-метр, чтобы уж не заморачиваться с таблицами. Ну чем я хуже иных ленивых, сменивших, например, обычные кастрюли со сковородками на чудо-машины, вроде аэрогрилей и мильтиварок? Хорошо ведь - накидал, что нужно, в волшебный горшок и ленись дальше в своё удовольствие! Но так получилось, что однажды внутрь аэрогриля я запихал мультиварку, а в мультиварку - таблицы, рефрактометр и pH-метр, упокоив всю эту "матрешку" в помойном контейнере за углом. Спровоцировало вакханалию одно из моих шести чувств (угадайте, какое), так и не сдружившееся с волшебными горшками и оказавшееся намного точнее таблиц. Вот почему, чтобы быть точным в пропорциях других компонентов будущего вина, я прокручиваю ягоды со всеми их потрохами и веточками через мясорубку. Одно из шести чувств так велит: получить некую измельченную массу, снять с нее пробу и оценить, сколько и чего следует добавить. Измельчайте и вы, а на предмет "сколько и чего" я подскажу. Так что (для вас) отпадает не только необходимость пробовать эту кислятину на язык, но и лишнее телодвижение по части вычислений.
"Сколько и чего", после того как смородина измельчена, нужно начинать с сахара. Хорошо бы без него обойтись вообще, потому что главная ошибка в приготовлении красносмородинового вина заключается в избытке "белой смерти", и его потом не исправить. Сладкие (по вкусу) вина из смородины получаются никудышными, поскольку напрочь уничтожают и без того слабый аромат смородины. Но и легкие, с небольшим градусом (из-за сахарного дефицита) напитки - тоже полная ерунда. Нужно целить на вина с нормальной для них спиртовой "температурой" - 11-12 градусов, тем более что смородина на это способна. Поэтому сахара нужно добавить примерно треть от общего объема сока. Недостаток можно будет потом скорректировать по принципу "недосол на столе" или вроде этого.
А вот с водой придется поступить по максимуму, чтобы справиться с невероятной смородиновой кислотой, которую тоже ничем иным не излечить. Речь, конечно, идет о максимальной планке пропорции, чтобы не лить воду как бог на душу положит. А это - примерно 40 процентов от общего объема сока. Легкий плюс-минус от этого соотношения особой роли не играет. Какую лить воду, решайте сами. Вам нравится чай, заваренный водой из-под крана - водопроводного, от какого-нибудь Мосводоканала? О себе ничего сказать не могу - одно из шести моих чувств этого бы не перенесло. А лить водопроводную воду в будущее вино никогда не приходило в голову.
Ну что, засыпали, налили? Ерунда, правда? Ну, теперь всё это хозяйство перемешать, прикрыть подходящей крышкой - тоже ерунда. Тем более что впереди - неделя ленивого блаженства. Я же говорил, что в дальнейшем предстоит трудиться уже природе. Или, если угодно, - раздавленной, смешанной с водой и сахаром красной смородине, прыткой до брожения.
Впрочем, безделье или праздношатание можно растянуть и на 10 дней, и на две недели - ничего особо страшного с винной заготовкой не случится. Смородиновые ошметки под действием углекислоты - этого побочного продукта брожения - выплывут на самый верх бунтующего сока, образуя плотную шапку. Её до поры можно не беспокоить, чтобы проще потом ненужную мезгу можно было собрать и высвободить от сока. Особенность красносмородиновых ошметок такова, что они не подвержены возникновению плесени - во всяком случае, я этого никогда не замечал - что, в общем, благо, упрощающее смородиновое виноделие. Хотя ради интереса можете погрузить в сок, пробивая слой ошметков, собственные грабли, чтобы почувствовать живую игру вина. Не знаю почему, но таким образом у вас начинаются взаимоотношения с вином, первый, по сути, с ним контакт. Пощипывая ладони, выбрасывая вам в лицо резковатые ароматы стартовых метаморфоз, оно словно нашептывает: "То ли ещё будет!". Это интригует и заводит - как необъезженная... кхм... скажем, лошадка.
Тут вполне уместна нарочитая грубость, когда спустя неделю или две после начала бурного брожения, горстями снимаешь "шапку" красносмородиновой мезги и отжимаешь её над дуршлагом с крупной сеткой, отправляя потом отжимки в компостную кучу.
Этим как бы провоцируешь норовистость сока на дальнейшее сопротивление: либо он тебя свалит, если за веселой игрой будущего вина ты не разглядишь коварства сирены и выпьешь глоток, либо ты набросишь узду, чтобы дальнейшее проходило в твоих берегах. По твоим правилам. По твоему желанию. Так что высвободившийся от мезги сок, пусть и с затесавшейся в него мелочью, в виде неотфильтрованных ошметков, лучше перелить в подходящую для гидрозатвора емкость, запереть этим самым гидрозатвором и лениться дальше ещё пару недель.
Первый признак обуздания вина - тяжелый белесый осадок, сформировавшийся за эту пару недель при активном осветлении напитка - тем не менее, не должен расслаблять. Осадок этот следует снять - полностью, с помощью тонкой трубки, сливая вино в другую емкость и не захватывая осадок.
Часа через два в казалось бы очищенном вине вновь поднимется бунт, чем, собственно, и хороша красная смородина. Под гидрозатвор её, ещё на пару недель, до формирования нового, но уже не столь значительного осадка!
Последующие фильтрации я для себя уже называю "пусканием кровушки", давая по сути вину продышаться. Нестабильное по прозрачности, по-прежнему яростное, оно потихоньку успокаивается под собственным журчанием, особенно если "пускать кровь" тонкой струйкой, обогащая эту "кровь" воздухом.
Раз за разом, если это делать каждые десять-двенадцать дней, истончась по части осадка, вино набирает прозрачность стекла...
...покуда не станет прозрачным безупречно.
Вот теперь самое время снять с него первую пробу и при необходимости добавить легкие сладкие тона - настолько легкие, чтобы их можно было поймать только на послевкусии. Это сродни правильному ощущению хорошей водки, когда сильно охлажденную без какой-либо закуси (после первой не закусывают?)отпиваешь её мелким глотком, и на мгновение замираешь после этого глотка в ожидании послевкусия поцелуя. Хорошая водка им ответит, чуть расцвечивая одно из ваших шести чувств. Но вино - не водка. И прежде чем оно ответит послевкусием поцелуя, в нем нужно растворить сахар - не более столовой ложки на три-четыре литра. Причем, поместив сахар в хлопчатобумажный мешочек, который подвешивается у верхней кромки вина. И - минимум на неделю, оставляя само вино под гидрозатвором. То есть вино не только не водка, но и не чай, если вам нравится подслащивать чай, тут же, не отходя от кассы, кусочком рафинада или чайной ложкой сахарного песка.
Через неделю медленного растворения сахара вино ответит вам взаимностью. Оно ещё в юном, хоть и в совершеннолетнем, возрасте. Оно ещё может побрыкаться - не случайно (на самом верхнем снимке) бутылки с красносмородиновым вином до поры до времени заткнуты туго скрученной ватой. Но оно уже великолепно. Потому что - вино. Потому что - напиток богов и... лентяев.
