Россия всю свою историю была активно торгующим государством, и основу российского экспорта составляли богатейшие природные ресурсы. В средние века главным партнёром выступала Англия, на долю которой приходилась половина всего внешнего товарооборота. И это далеко не только пушнина да лес. Британцы поглощали основной объем ввозимых русскими канатов, парусины, железа, льна, пеньки, кожи, меда и морепродуктов. Но был и необычный товар, на который устанавливалась госмонополия.
А были в 17-18 веках и такие продукты, за продажу которых можно было угодить в тюрьму.
Сверхприбыльный ревень
22 июня 1735-го императрица Анна Иоанновна пригрозила указом каждому, у кого будет найден неучтенный фунт ревеня. Нелегальному продавцу грозила, ни много ни мало, конфискация имущества и смертная казнь. В чем же причина столь жестокой госмонополии на торговлю обычным растением семейства гречишных? Обыватель знал, что из корня ревеня получается вкусное варенье. Из чего же складывалась баснословная цена на вывоз ревеня?
Дело в том, что с античных времен ревень составлял рецепты, которые в Европе считались едва ли не панацеей. С XVII века европейцы лечили ревенем буквально всё – от чумы до насморка.
Наиболее ценным считался китайский ревень: его сердцевина не гнила. Выращенный в Китае корень попадал в Европу и через Россию, после того как империя вышла на границы маньчжурско-китайского государства Цин. В 1653 году китайские купцы получили официальное разрешение от богдыхана на торговлю с русскими. Из-за Урала ревень доставлялся в Архангельск – на тот момент основной пункт торговли России с Европой.
Спрос на товар за границей спровоцировал строгие государевы указы. В 1656-м Алексей Михайлович запретил ввоз растения в Россию и торговлю им под страхом смертной казни. Единственно санкционированной точкой торговли в России объявили Астрахань, а покупать ревень позволили только иностранцам. Скупать и хранить корень астраханцам запрещалось. Цены на товар удивляют. В 1735-м пуд ревеня стоил в Петербурге 37 рублей. Во столько же обходились 5 крепостных или 6 лошадей. Достигнув английских границ, ревень дорожал до 289 рублей за пуд! Государственная монополия на корень существовала свыше столетия – от Алексея Михайловича до Екатерины II.
Рыбий клей по цене драгметалла
Россия во все времена считалась главным поставщиком изысканного и очень дорогого деликатеса - черной икры. Этот продукт стал «черным золотом» России задолго до начала нефтяной эры. Правда, икра осетровых до 20 века не ценилась как особо редкое кушанье ни в России, ни в Западной Европе. Исключение составляла Италия, где аристократы с античных времен употребляли этот продукт. В России же для крестьянина 17-18 века «паюсная» икорка представляла собой дешевый заменитель рыбы.
Со времен Ивана Грозного черную икру экспортировали за рубеж скорее в качестве высококалорийного питательного продукта, пригодного для длительного хранения. Волжские осетры давали экспортный товар куда ценнее и востребованнее. Сегодня этот товар абсолютно забыт, а его название мало о чем скажет обывателю. Карлук обходился иностранцам намного дороже икры. В XVII веке монопольная цена на экспортную икру достигала 3 р. за пуд, а карлук в том же объеме охотно покупался в 5 раз дороже! И это понятно, если учитывать, что карлук в ту эпоху являлся единственным доступным универсальным клеем. До развития химии именно клей из плавательных пузырей осетровых считался лучшим и самым прочным.
Из тонны осетров получался 1 кг сухого карлука, который массово шел на экспорт. Нетрудно посчитать, сколько рыб приходилось убить для поддержания высокого товарного потока. Но дело того стоило – цена килограмма клея равнялась по цене хорошей лошади.
Самый качественный русский карлук назывался «патриаршим» и изготавливался из осетров Яика (Урал). Все рыбацкие промыслы по царскому указу с 1691-го являлись собственностью патриарха. При Елизавете Петровне повезло купцу из Коломны Сидору Попову, слывшему одним из богатейших людей России. Ему передали «на откуп» астраханские добычи, после чего он взвинтил цены на «рыбий клей» в 4 раза. Монополию Попова отменила Екатерина II.
Такой доходный поташ
Поташ, или карбонат калия, был насущной необходимостью человека и одним из главных экспортных продуктов. Получали его путем прокаливания в горшках золы полыни после ее сжигания, о чем знали еще древние греки. В России поташ уже в XV веке производился в масштабных для того времени объемах, а в XVII стал объектом экспорта в Западную Европу.
К тому моменту Россия экспортировала не менее 800 тонн поташа, к XIX веку — до 5 тыс. тонн, а на заре XX века - свыше 18 тыс. тонн. К концу XIX века русский поташ производили сжиганием стеблей и листьев подсолнечника, а также путем обработки отходов свекло-сахарного производства. Качество поташа в России считалось высоким, что позволяло употреблять его и в кулинарных целях. В русской кухне поташ применяли крайне редко, он пользовался спросом среди народов Средней Азии - в производстве дунганской лапши и другого вытяжного теста.
Через время русские научились использовать поташ в кондитерском деле в виде добавки в пряничное тесто, вымешанное на меду. Ценность продукта заключалась в том, что без его применения невозможно было изготовление фарфора, стекла, красителей, мыла, выделка кожи. Особым спросом поташ пользовался в Западной Европе, где росла мануфактурная промышленность. Вскоре в России стали изготавливать поташ из лесного сырья. Леса Белгородщины и Смоленска были первыми, где организовали массовое производство. Через время центром промысла стало Среднее Поволжье. Производство было максимально дешевым, исходное сырье доставалось в боярских имениях бесплатно, так что прибыль выходила фантастическая. В 1698-м казенного поташа экспортировалось на 131 тыс. рублей. Нажженный в русских лесах карбонат калия какое-то время занимал второе место среди экспортного товара после сибирских мехов.
